Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Пятница
Суббота
Воскресенье
пятница, 09 сентября 2011
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Из меня пытется родиться персонаж для «Проклятого Места». Он невероятно похож на Эру, и Оками из сна улыбаеся ему. А он рждается в мое голове, пока я из сна сижу с ногами на красной мягкй скамеечке-диванчике в каком-то ТЦ между двумя кафешками, читая толстенну книжку. Он является мне кадрами фтоснимков. Первый кадр белый, там он в медицинском халате с колбй в руках. Он стоит около ванной и занят каким-то псевдонаучным экспериментом. Вторй кадр красно-рыжий. Влосы у него рыжие, а бандана красная. И фон красный, как небо перед выбросом. Третий кадр черый. На нем балахон аля мантия, в руках крис. Вокруг ночь. Лицо бледное как от сценического готского макияжа.
И он, этот персонаж, хочет родиться для «Проклятого Места». Он знает о своей там уместности, а я нет. Он хчет что-то сказать и что-то сделать, и мне интерестно что именно... Я из сна тоже этого не знала.
И он, этот персонаж, хочет родиться для «Проклятого Места». Он знает о своей там уместности, а я нет. Он хчет что-то сказать и что-то сделать, и мне интерестно что именно... Я из сна тоже этого не знала.
четверг, 08 сентября 2011
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
24.08.2011 в 18:06
Пишет Миртари:Голос
- Прости, но я тебя не полюбил.
Он не сказал. Он просто изменился.
И той же ночью первый раз приснился.
Как будто умер, а верней, убил.
И взгляд холодный теплых карих глаз
Казался мне последним утешеньем,
Попыткой переждать, но не спасеньем.
Пусть он уйдет хотя бы не сейчас,
Пусть он уйдет хотя бы не совсем.
- Останься мне знакомым, братом, другом!
Он равнодушно сделал шаг из круга
И, кажется, спросил меня:
- Зачем?
Я слышала, как кровь стучит в висках,
Как голос вскрыл мне вены, словно бритва,
Как напевает Бог мои молитвы
Себе под нос, смеясь на облаках.
Потом темно. Колючий ком в груди.
Я то кричала, то твердила тише
Слова, которых он уже не слышал:
- Не будь, как все, не будь, не уходи…
2011 г. (с) Надежда Дудина
URL записи- Прости, но я тебя не полюбил.
Он не сказал. Он просто изменился.
И той же ночью первый раз приснился.
Как будто умер, а верней, убил.
И взгляд холодный теплых карих глаз
Казался мне последним утешеньем,
Попыткой переждать, но не спасеньем.
Пусть он уйдет хотя бы не сейчас,
Пусть он уйдет хотя бы не совсем.
- Останься мне знакомым, братом, другом!
Он равнодушно сделал шаг из круга
И, кажется, спросил меня:
- Зачем?
Я слышала, как кровь стучит в висках,
Как голос вскрыл мне вены, словно бритва,
Как напевает Бог мои молитвы
Себе под нос, смеясь на облаках.
Потом темно. Колючий ком в груди.
Я то кричала, то твердила тише
Слова, которых он уже не слышал:
- Не будь, как все, не будь, не уходи…
2011 г. (с) Надежда Дудина
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
29.08.2011 в 16:33
Пишет black wind:"приезжай ко мне осенью пить подслащенный солью чай
залатывать дыры в груди, вплетать травы в косы
вдвоем говорить ей - сматывайся, печаль
разноцветными полосами перевязывать руки
и друг-другу
волосы
не огорчайся, если они закончатся
месяцы, сбегающие от нас в прошлое
синие птицы, ключи, сады, маятник мается,
ревность - отсутствие,
лентами Мёбиуса наше прошлое, настоящее - вьется,
ну с будущим не будем считаться, ну его
к черту.
приходи."
(c) elhaz
URL записизалатывать дыры в груди, вплетать травы в косы
вдвоем говорить ей - сматывайся, печаль
разноцветными полосами перевязывать руки
и друг-другу
волосы
не огорчайся, если они закончатся
месяцы, сбегающие от нас в прошлое
синие птицы, ключи, сады, маятник мается,
ревность - отсутствие,
лентами Мёбиуса наше прошлое, настоящее - вьется,
ну с будущим не будем считаться, ну его
к черту.
приходи."
(c) elhaz
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
08.09.2011 в 16:32
Пишет Rowana:А утром он резко встает с постели, стряхнув с себя сон, как собака воду.
Она нехорошо поминает свою природу, его породу.
И кто-то уставший машет обоим им с небосвода,
Чтоб она не упала в обморок, пока он, спеша, собирается уходить.
Один:
Он выходит на улицу, завязывает шнурки
И видит слепящее солнце на расстоянии вытянутой руки.
Белый шар целует его в висок, обдает его сильным жаром.
Она, крича, выбегает из дома в одной пижаме,
Криком саму себя опережая.
А он уже улыбается: все в порядке, отличное приключение для утра.
Она выдыхает, не зная, кто больше из них не прав.
Потом он идет на работу, говоря: не пиши, не звони мне сто раз на дню,
Ты же знаешь, я стоек к холоду, боли, войне, огню,
Приглашениям в гости, в койку, чужим фотосессиям в стиле ню
И внеплановым съездам кровли.
Она жмется к стене подъезда, виски набухают кровью,
Молчит, не находит правильные слова.
Два:
Через час он расслаблено входит в свой кабинет, ногой открывая двери,
Не веря ни одному из тысячи суеверий,
Разбивает стекло плечом, и осколки со звоном падают чуть правее.
Через три он идет на обед кормить недолеченный свой гастрит,
На другом конце города она что-то вполголоса говорит,
И человек из окна напротив на минуту отходит расслабиться, покурить -
Три.
А под вечер она тихо хрипит ему в трубку: не стой у окна - простынешь,
И сложные вещи становятся вдруг понятными и простыми.
Потом улыбается, прижимая к сердцу свою усталость,
Как в бреду вспоминает, что же там сделать еще осталось,
Чтоб судьба не догнала его ни огнем, ни пулей, ни ранением ножевым...
К ужину он возвращается немного уставшим, потрепанным, но живым.
URL записиОна нехорошо поминает свою природу, его породу.
И кто-то уставший машет обоим им с небосвода,
Чтоб она не упала в обморок, пока он, спеша, собирается уходить.
Один:
Он выходит на улицу, завязывает шнурки
И видит слепящее солнце на расстоянии вытянутой руки.
Белый шар целует его в висок, обдает его сильным жаром.
Она, крича, выбегает из дома в одной пижаме,
Криком саму себя опережая.
А он уже улыбается: все в порядке, отличное приключение для утра.
Она выдыхает, не зная, кто больше из них не прав.
Потом он идет на работу, говоря: не пиши, не звони мне сто раз на дню,
Ты же знаешь, я стоек к холоду, боли, войне, огню,
Приглашениям в гости, в койку, чужим фотосессиям в стиле ню
И внеплановым съездам кровли.
Она жмется к стене подъезда, виски набухают кровью,
Молчит, не находит правильные слова.
Два:
Через час он расслаблено входит в свой кабинет, ногой открывая двери,
Не веря ни одному из тысячи суеверий,
Разбивает стекло плечом, и осколки со звоном падают чуть правее.
Через три он идет на обед кормить недолеченный свой гастрит,
На другом конце города она что-то вполголоса говорит,
И человек из окна напротив на минуту отходит расслабиться, покурить -
Три.
А под вечер она тихо хрипит ему в трубку: не стой у окна - простынешь,
И сложные вещи становятся вдруг понятными и простыми.
Потом улыбается, прижимая к сердцу свою усталость,
Как в бреду вспоминает, что же там сделать еще осталось,
Чтоб судьба не догнала его ни огнем, ни пулей, ни ранением ножевым...
К ужину он возвращается немного уставшим, потрепанным, но живым.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
07.09.2011 в 01:59
Пишет Кьярен:А если кто-то напишет, что любит осень - не верь им, это неправда, пусть даже в книжке с прохладными и ласковыми листами. Не зря ведь всё-таки я много лет торговка, я знаю, что люди на самом-то деле любят - они любят яблоки, кошек и фантазеров - они покупают книги, в которых пишут, что кто-то такой особенный - любит осень.
А я стою - все знают - у перекрестка, перед лотком, сиюящим, будто лампа очередного глупого Алладина, там всё лежит - и нужное, и не очень, поскольку все всё равно выбирают кошек и яблоки, остальное тревожит глаз и чуточку греет душу - ну так, реклама, двигатели торговли. Меня узнать несложно - я в длинной юбке, раскрашенной сиреневыми цветами, и в темной блузе, строгой, как глаз грифона. И справа белый шрам на моей ладони: увидишь руку - сразу его заметишь. А ты увидишь, ты же хотел котенка. Сейчас на мне еще серо-белый свитер, таких теперь нигде уже не увидишь, а раньше все носили - овечей шерсти, как раз подходит к этой сырой погоде, в нем не простынешь, будешь здоровым, сильным, давай пять злотых - будет тебе и свитер.
А если кто напишет, что любит осень, что жить не может без дождвой прохлады, без серых капель, бьющихся на асфальте, как миллионы выброшенных сердечек, скажи ему, что скоро настанет лето - посмотришь, как он скептически улыбнется - какое скоро, нам до зимы дожить бы. Пойми, что просто лето любить не модно - понятно, для чего оно людям нужно - а осень - тут просторы для размышлений.
Сейчас скажи, что ты-то как раз из этих, мыслителей, гуляющих без накидок, по глинистым размытым дорожкам парка, возвышенное лицо поднимая к небу, и портящих отличнейшую бумагу. Скажи, что ты за осенью и явился, за настоящей осенью, без изъяна, без суеты машин, городского гула, за чистой осенью, лучшим ее экстрактом. Давай пять злотых - будет тебе и осень.
Смотри сюда - вот видишь, стоят деревья, на них вороны, где-то бредет собака, и ноги ее скользят по размокшей глине, собака воет глухо и как-то хрипло, попробуй-ка погулять в этой мокрой шерсти. А вот окно, на нем помутнели стекла и видно плохо, только лишь силуэты, но пахнет кофе, значит, хозяин дома. А вот две улицы, два карандашных взмаха, асфальт в пупырышках, будто бы у асфальта замерзли руки - держать на весу всё это. А вот, смотри, фигурка в широкой юбке, вокруг нее сияют осколки стекол, какой-то мусор, елочные игрушки, пахучий вереск, глупые безделушки, и яблоки грудой розовой под прилавком. Вот это осень - осень на самой деле, простая осень стареющий глупой ведьмы, бери ее, потом приходи - добавлю.
Но ты не хочешь, хочешь своей, родимой, чтобы ее по капле протяжно выпить, и чтоб она растворилась в бродячем сердце. Так не бывает, милый, так не бывает. Бывают яблоки, кошки и погремушки, для всех, для каждого, сколько кому угодно. А осень - видишь, никто и не покупает. Растят свою, в кармане дырявом носят, и согревают в мокрых своих ладонях. А впрочем - ты не слушай, старуха бредит, ведь ты же помнишь, люди не любят осень. Давай свой злотый, яблок тебе насыплю, румяных яблок, даже в ладонях - сладких.
Иди отсюда, милый, не мучай бабку, пора уже сворачивать самобранку, а завтра можешь придти, подарю котенка. Оставь, оставь себе свои золотые.
А ветер вешал звезды на сером небе и пять из них случайно упали наземь, пять золотых лежат на сыром асфальте, пять золотых, кленовых. Согрей в ладонях.
(Аля Кудряшева)
URL записиА я стою - все знают - у перекрестка, перед лотком, сиюящим, будто лампа очередного глупого Алладина, там всё лежит - и нужное, и не очень, поскольку все всё равно выбирают кошек и яблоки, остальное тревожит глаз и чуточку греет душу - ну так, реклама, двигатели торговли. Меня узнать несложно - я в длинной юбке, раскрашенной сиреневыми цветами, и в темной блузе, строгой, как глаз грифона. И справа белый шрам на моей ладони: увидишь руку - сразу его заметишь. А ты увидишь, ты же хотел котенка. Сейчас на мне еще серо-белый свитер, таких теперь нигде уже не увидишь, а раньше все носили - овечей шерсти, как раз подходит к этой сырой погоде, в нем не простынешь, будешь здоровым, сильным, давай пять злотых - будет тебе и свитер.
А если кто напишет, что любит осень, что жить не может без дождвой прохлады, без серых капель, бьющихся на асфальте, как миллионы выброшенных сердечек, скажи ему, что скоро настанет лето - посмотришь, как он скептически улыбнется - какое скоро, нам до зимы дожить бы. Пойми, что просто лето любить не модно - понятно, для чего оно людям нужно - а осень - тут просторы для размышлений.
Сейчас скажи, что ты-то как раз из этих, мыслителей, гуляющих без накидок, по глинистым размытым дорожкам парка, возвышенное лицо поднимая к небу, и портящих отличнейшую бумагу. Скажи, что ты за осенью и явился, за настоящей осенью, без изъяна, без суеты машин, городского гула, за чистой осенью, лучшим ее экстрактом. Давай пять злотых - будет тебе и осень.
Смотри сюда - вот видишь, стоят деревья, на них вороны, где-то бредет собака, и ноги ее скользят по размокшей глине, собака воет глухо и как-то хрипло, попробуй-ка погулять в этой мокрой шерсти. А вот окно, на нем помутнели стекла и видно плохо, только лишь силуэты, но пахнет кофе, значит, хозяин дома. А вот две улицы, два карандашных взмаха, асфальт в пупырышках, будто бы у асфальта замерзли руки - держать на весу всё это. А вот, смотри, фигурка в широкой юбке, вокруг нее сияют осколки стекол, какой-то мусор, елочные игрушки, пахучий вереск, глупые безделушки, и яблоки грудой розовой под прилавком. Вот это осень - осень на самой деле, простая осень стареющий глупой ведьмы, бери ее, потом приходи - добавлю.
Но ты не хочешь, хочешь своей, родимой, чтобы ее по капле протяжно выпить, и чтоб она растворилась в бродячем сердце. Так не бывает, милый, так не бывает. Бывают яблоки, кошки и погремушки, для всех, для каждого, сколько кому угодно. А осень - видишь, никто и не покупает. Растят свою, в кармане дырявом носят, и согревают в мокрых своих ладонях. А впрочем - ты не слушай, старуха бредит, ведь ты же помнишь, люди не любят осень. Давай свой злотый, яблок тебе насыплю, румяных яблок, даже в ладонях - сладких.
Иди отсюда, милый, не мучай бабку, пора уже сворачивать самобранку, а завтра можешь придти, подарю котенка. Оставь, оставь себе свои золотые.
А ветер вешал звезды на сером небе и пять из них случайно упали наземь, пять золотых лежат на сыром асфальте, пять золотых, кленовых. Согрей в ладонях.
(Аля Кудряшева)
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
среда, 07 сентября 2011
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
05.08.2011 в 14:06
Пишет [J]Вирджиния Гиллеан[/J]:Азия
...Три боевых машины, три сумасшедшие птицы. Вряд ли кто-то думает, что это потом простится. Всхлипывает мотор, и первый думает - твою мать. И второй молчаливо сдувает со скулы прядь.
А про третьего рано, рано еще сказать.
Первый сплевывает, перестает улыбаться. Кончаются патроны. Воздух кажется черствым. А горючего осталось минут на двадцать - ну и черт с ним.
Слышно, как где-то разрывается нитка вязаная. Он смеется хрипло: ну, ребята, и как вам Азия?
А второй летит со страшной полуулыбкой, кто-то бы увидел - решил бы, что обкурился. И дрожит под ним этот город в тумане зыбком, от испуга съежился и притаился. Где-то звякнут брошенные ключи.
Но молчи о третьем, пока молчи.
Имена и память припорошены пылью, ни у одного - ни памятника, ни гроба. Догорает самолет со звездочками на крыльях, догорают в Нью-Йорке два небоскреба.
Время снова расслаивается. Вот и нет их. И стандартная мегаполисная пастораль.
Так что если хочешь о третьем -
то еще не пора.
URL записи...Три боевых машины, три сумасшедшие птицы. Вряд ли кто-то думает, что это потом простится. Всхлипывает мотор, и первый думает - твою мать. И второй молчаливо сдувает со скулы прядь.
А про третьего рано, рано еще сказать.
Первый сплевывает, перестает улыбаться. Кончаются патроны. Воздух кажется черствым. А горючего осталось минут на двадцать - ну и черт с ним.
Слышно, как где-то разрывается нитка вязаная. Он смеется хрипло: ну, ребята, и как вам Азия?
А второй летит со страшной полуулыбкой, кто-то бы увидел - решил бы, что обкурился. И дрожит под ним этот город в тумане зыбком, от испуга съежился и притаился. Где-то звякнут брошенные ключи.
Но молчи о третьем, пока молчи.
Имена и память припорошены пылью, ни у одного - ни памятника, ни гроба. Догорает самолет со звездочками на крыльях, догорают в Нью-Йорке два небоскреба.
Время снова расслаивается. Вот и нет их. И стандартная мегаполисная пастораль.
Так что если хочешь о третьем -
то еще не пора.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
30.08.2011 в 19:35
Пишет Лён дАэл:* * *
Как выдает боязнь пространства
Стремление вписаться в круг,
Как самозваное дворянство
Изобличает форма рук,
Как светят контуры погостов
Из-под разметки площадей,
Как бродят, царственно и просто,
Лакуны бывших лошадей,
По преданным бесполодью землям -
Так, слепком каждому листу,
И каждой птице на кусту -
Хранит природа пустоту,
Подмен надменно не приемля.
(Ирина Ратушинская)
URL записиКак выдает боязнь пространства
Стремление вписаться в круг,
Как самозваное дворянство
Изобличает форма рук,
Как светят контуры погостов
Из-под разметки площадей,
Как бродят, царственно и просто,
Лакуны бывших лошадей,
По преданным бесполодью землям -
Так, слепком каждому листу,
И каждой птице на кусту -
Хранит природа пустоту,
Подмен надменно не приемля.
(Ирина Ратушинская)
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
07.09.2011 в 02:38
Пишет Дор:Йольский вальсок
Знаешь, любимый, а Нового года не будет.
Йоль* никогда не закончится. Ныне и присно
Снежной крупе превращаться в подтаявший студень,
Пачкая скатерть и пол на декабрьской тризне.
Ты ли мечтал о бессмертии? Я ли? Не помню.
Впрочем, теперь все равно ничего не исправишь.
Вечер упорно пытается выглядеть томным,
Кафешантанный вальсок извлекая из клавиш,
Путая ноты, сбиваясь то в польку, то в сальсу.
Шаг, полушаг, поворот – и по кругу, по кругу.
Бальные туфли и мысли сносились до мяса,
Нам уже нечего – нечего! – крикнуть друг другу.
Губы шевелятся: шаг, полушаг, поворот и…
Держим лицо и осанку – молчать, улыбаться!
Только плечо под ладонью темнеет от пота
Да ощутимо дрожат напряжённые пальцы.
Ни передышек, ни пауз в мелодии мерной –
Вечность как вечность. Иным доставалась и хуже:
С адскими пытками, страхом, пылающей серой
Или с чудовищной стужей внутри и снаружи.
Корчится ночь, в ритуальном огне догорая,
Вальс прорастает побегами боли под кожу.
Шаг, полушаг, поворот – дотанцуем до рая?
Просто… нас всё ещё двое. А значит, мы сможем!
© Светлана Ширанкова
URL записиЗнаешь, любимый, а Нового года не будет.
Йоль* никогда не закончится. Ныне и присно
Снежной крупе превращаться в подтаявший студень,
Пачкая скатерть и пол на декабрьской тризне.
Ты ли мечтал о бессмертии? Я ли? Не помню.
Впрочем, теперь все равно ничего не исправишь.
Вечер упорно пытается выглядеть томным,
Кафешантанный вальсок извлекая из клавиш,
Путая ноты, сбиваясь то в польку, то в сальсу.
Шаг, полушаг, поворот – и по кругу, по кругу.
Бальные туфли и мысли сносились до мяса,
Нам уже нечего – нечего! – крикнуть друг другу.
Губы шевелятся: шаг, полушаг, поворот и…
Держим лицо и осанку – молчать, улыбаться!
Только плечо под ладонью темнеет от пота
Да ощутимо дрожат напряжённые пальцы.
Ни передышек, ни пауз в мелодии мерной –
Вечность как вечность. Иным доставалась и хуже:
С адскими пытками, страхом, пылающей серой
Или с чудовищной стужей внутри и снаружи.
Корчится ночь, в ритуальном огне догорая,
Вальс прорастает побегами боли под кожу.
Шаг, полушаг, поворот – дотанцуем до рая?
Просто… нас всё ещё двое. А значит, мы сможем!
© Светлана Ширанкова
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
На моей стороне
Екатерина Болдырева
1. Верноподданный княжества Разума спит, как дитя
На границе с анархией сердца
На опасной границе со мной
Здесь он больше чем свой, и, наверное, время спустя
Мне им будет пожалован личный почётный конвой
А пока на моей стороне ему просто теплей
И сегодня не так осторожно
Ночь укрыла его наготу, на моей стороне
Он, лазутчик полынных кровей
Обречён на престол и поэтому дорог вдвойне
2. Он дразнил себя счастьем, но счастье бежало вперёд
Только пятки босые мелькали
Утопая в легчайшей пыли
Он назвал себя рыбой и грелся на тёплой мели
Поводя плавниками в спокойствии хищника вод
И, прельстясь позолоченным блеском приманки моей
Заглотил нержавеющий якорь
И мой мелкий, но гордый кораблик тотчас повело
Прямо к жадному сердцу морей
Стало ясно, что в прежних штормах мне чертовски везло
3. Что за дело ему до сражений, что прежде велись
На границе с анархией сердца
Границе немалых потерь
Он теперь захотел, чтобы вовсе не стало границ
Мне всего-то и нужно, что в этом волшебном Теперь
Быть пожаром и быть утешеньем любимым глазам
Быть пленительной тёплой мелодией
Для ненаглядных ушей, быть водою рукам
И фиалкой любимой душе
Кто сказал – это счастье, - тот ничего не сказал
Екатерина Болдырева
1. Верноподданный княжества Разума спит, как дитя
На границе с анархией сердца
На опасной границе со мной
Здесь он больше чем свой, и, наверное, время спустя
Мне им будет пожалован личный почётный конвой
А пока на моей стороне ему просто теплей
И сегодня не так осторожно
Ночь укрыла его наготу, на моей стороне
Он, лазутчик полынных кровей
Обречён на престол и поэтому дорог вдвойне
2. Он дразнил себя счастьем, но счастье бежало вперёд
Только пятки босые мелькали
Утопая в легчайшей пыли
Он назвал себя рыбой и грелся на тёплой мели
Поводя плавниками в спокойствии хищника вод
И, прельстясь позолоченным блеском приманки моей
Заглотил нержавеющий якорь
И мой мелкий, но гордый кораблик тотчас повело
Прямо к жадному сердцу морей
Стало ясно, что в прежних штормах мне чертовски везло
3. Что за дело ему до сражений, что прежде велись
На границе с анархией сердца
Границе немалых потерь
Он теперь захотел, чтобы вовсе не стало границ
Мне всего-то и нужно, что в этом волшебном Теперь
Быть пожаром и быть утешеньем любимым глазам
Быть пленительной тёплой мелодией
Для ненаглядных ушей, быть водою рукам
И фиалкой любимой душе
Кто сказал – это счастье, - тот ничего не сказал
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Умножились враги мои, как будто море,
и скорби обступили мое жилище.
Куда ни посмотрю - везде болезни и горе,
горька моя вода и слезы стали пищей.
Куда ни обращу я взор - везде обида,
глумятся надо мной и у ворот хохочут.
Ты Моисея спас и превознес Давида,
И только одного меня спасти не хочешь.
Ведь обступили меня,
сетью ловят меня,
и пивные бутылки бросают в меня,
и двери ломают, и окно вышибают,
и не знаю, доживу ли до ближайшего дня!
А я гляжу на горы - оттуда приходит надежда,
и на небо уповаю - оттуда грядет подмога.
Нам бы только ночь простоять да день продержаться -
Но и этого слишком много.
Воды обступили душу мою,
под горло подошли и выше идут,
но я не замолкаю - я плачу и пою,
а недруги мои хохочут и пьют.
Недруги кричат: "Погибай, сцуконах,
нечего уродам делать на земле!"
Но что это мелькает высоко в облаках?
Что это сияет, как свечка во мгле?
Все ближе-ближе-ближе
Почти наяву
И от бешеной надежды вдруг сердце замрет.
Господь меня услышал и послал Сову,
а в лапах у Совы - станковый пулемет.
Я гляжу на горы - оттуда приходит надежда.
Я гляжу на небо - оттуда грядет подмога.
Нам бы только день простоять и ночь продержаться,
уповай, душа моя, уповай на пулемет и на Бога!
Я прижимаю ее к сердцу и кричу: "Пернатый ахтунг!
Где тебя так долго черти носили!"
А сова смеется: мол, иди-ка ты лесом,
могу вообще улететь, меня вообще не просили!
И мы встаем с совой спина к спине,
и сова, как всегда, ворчит на вредную работу.
Враги теснят кольцом, но не страшно мне.
С нами Божья милость и сова с пулеметом.
Я гляжу на горы - оттуда приходит надежда,
и вижу небо - оттуда приходит подмога,
и сова, дочитав "Отче наш", швыряет первую гранату.
Уповай, душа моя, на сову, пулемет и Бога!
и скорби обступили мое жилище.
Куда ни посмотрю - везде болезни и горе,
горька моя вода и слезы стали пищей.
Куда ни обращу я взор - везде обида,
глумятся надо мной и у ворот хохочут.
Ты Моисея спас и превознес Давида,
И только одного меня спасти не хочешь.
Ведь обступили меня,
сетью ловят меня,
и пивные бутылки бросают в меня,
и двери ломают, и окно вышибают,
и не знаю, доживу ли до ближайшего дня!
А я гляжу на горы - оттуда приходит надежда,
и на небо уповаю - оттуда грядет подмога.
Нам бы только ночь простоять да день продержаться -
Но и этого слишком много.
Воды обступили душу мою,
под горло подошли и выше идут,
но я не замолкаю - я плачу и пою,
а недруги мои хохочут и пьют.
Недруги кричат: "Погибай, сцуконах,
нечего уродам делать на земле!"
Но что это мелькает высоко в облаках?
Что это сияет, как свечка во мгле?
Все ближе-ближе-ближе
Почти наяву
И от бешеной надежды вдруг сердце замрет.
Господь меня услышал и послал Сову,
а в лапах у Совы - станковый пулемет.
Я гляжу на горы - оттуда приходит надежда.
Я гляжу на небо - оттуда грядет подмога.
Нам бы только день простоять и ночь продержаться,
уповай, душа моя, уповай на пулемет и на Бога!
Я прижимаю ее к сердцу и кричу: "Пернатый ахтунг!
Где тебя так долго черти носили!"
А сова смеется: мол, иди-ка ты лесом,
могу вообще улететь, меня вообще не просили!
И мы встаем с совой спина к спине,
и сова, как всегда, ворчит на вредную работу.
Враги теснят кольцом, но не страшно мне.
С нами Божья милость и сова с пулеметом.
Я гляжу на горы - оттуда приходит надежда,
и вижу небо - оттуда приходит подмога,
и сова, дочитав "Отче наш", швыряет первую гранату.
Уповай, душа моя, на сову, пулемет и Бога!
Тикки А. Шельен
Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
08.08.2011 в 18:58
Пишет Rowana:Начинай с начала.
Этим летом в моде бледность и бездыханность,
И нервность пальцев - Боже мой, как же пошло!
Я и дышу, и плачу его стихами,
Брежу нашим совместным прошлым
(О нашем необщем будущем промолчала).
Ах, ну какие могут быть здесь печали,
Когда и вино, и девушки, и дешевый розовый абажур,
И ни одного знакомого мне лица?
Продолжай с конца.
О нашем совместном будущем промолчала,
О настоящем тем более не скажу.
URL записиЭтим летом в моде бледность и бездыханность,
И нервность пальцев - Боже мой, как же пошло!
Я и дышу, и плачу его стихами,
Брежу нашим совместным прошлым
(О нашем необщем будущем промолчала).
Ах, ну какие могут быть здесь печали,
Когда и вино, и девушки, и дешевый розовый абажур,
И ни одного знакомого мне лица?
Продолжай с конца.
О нашем совместном будущем промолчала,
О настоящем тем более не скажу.