Лю Юй, написавший «Чайный канон» и почитаемый как один из трех чайных божеств, реальный персонаж, живший в эпоху Тан. Годы его жизни приходятся на 733-804.
Этот человек до сих пор носит в Китае звание непревзойденного мастера чая, изучению которого он посвятил всю свою жизнь. Результатом этого огромного труда явился специальный, первый в истории, трактат, посвященный чаю и известный как «Чайный канон».
Происхождение его неизвестно, так как в возрасте трех лет он был подкинут к монастырю Цзинлин Лунгайсы.
Имя ребенку было выбрано в результате гадания на Книге Перемен. При гадании выпал знак «Цзинь, постепенность», гласящий следующее: «Лебедь постепенно приближается к суше, его оперенье можно использовать для ритуальных одежд». Так и сложилось имя Лу – Лебедь и Юй – оперенье.
Еще несколько имен, данных ребенку в соответствии с существовавших в Китае обычаем, означали Постепенность (Хун Цзянь), Быстрый (Цзи), Мудрец с Красивого Холма (Цзын Линцзы), Старец из Шелковичной рощи (Сан Сюаньвэн), Мудрец с Восточного Холма (Лун Ганцзы).
Как воспитанника монастыря, мальчика ждала судьба монаха, к которой он усердно готовился, учась грамоте, постигая буддизм, в том числе и осваивая приготовление чая, как непременной составляющей буддистской жизни. Но в основном все же больше он был занят самой разной работой, чаще грязной работой.
Но у мальчика был пытливый ум, заставивший его засомневаться в буддийских догмах и в результате в двенадцать лет он сбежал из монастыря с группой бродячих актеров.
Талантливый человек, говорят, талантлив во всем. Так и Лю Юй сумел поразить своим актерским мастерством губернатора мест, где труппа выступала, и тот подарил мальчику книгу со стихами и, самое главное, дал рекомендательное письмо, адресованное знаменитому отшельнику Чжоу Фуцзы, в котором просил отшельника взять Лу Юя на обучение. И это обучение заняло шесть лет.
Вернувшись к обычной жизни, Лу Юй подружился с чиновником из министерства по ритуалам Цуй Гофу. Вместе они путешествовали, беседовали, пили чай, используя воду из разных источников и наблюдая за результатом.
Лу Юй был очень увлечен чайным делом и занялся наконец им всерьез, поселившись в возрасте 25 лет в монастыре Сяцзясы, затем переселился в Лань Янь, а в 27 лет ушел в горы и стал жить отшельником.
Молодому человеку поступали различные заманчивые предложения в виде поста настоятеля монастыря и даже учителя наследника престола. Но Лу Юй не видел ценности ни в карьере, ни в богатстве. Ему было гораздо комфортнее на природе, в одиночестве. Делом, которое заняло все его время и мысли, было написание «Чайного канона».
Все, что было накоплено за время существования чайной культуры, нашло отражение в этом труде, получившем высочайшие похвалы и всеобщее признание.
«Чайный канон (Ча Цзин)» был не единственным трудом одаренного Лу Юя, существуют еще упоминания о других серьезных работах.
Лу Юй не просто написал «Чайный канон», он изобрел способ варки чая, нашел неизвестные до него сорта, исследовал качества чайных листьев.
Лу Юю приписывают совершенно фантастическую способность оценивать качество воды. Пишут, что он мог не только определить, из какого источника она взята, но где была набрана, в середине или у берега.
Когда Лу Юй скончался в почтенном возрасте, он был возведен в ранг чайного божества, чайного бессмертия.
Его знают и чтут и в современном Китае и всячески ублажают его изображения, зажигая перед ними благовония и ставят чашечку с чаем.
А во время проведения чайных церемоний его присутствие обязательно.
Во времена династии Тан Лю Юй варил чайный лист, однако при династии Сун любители чая научились измельчать его и размешивать бамбуковым венчиком в горячей воде. В результате вы пьёте взвесь чайного листа, как японцы пьют матча – измельченный в порошок чай, использующийся в чаною – «японской чайной церемонии».
Такой способ чаепития времен Сун сохранился в Японии, когда как в Китае эта чайная традиция была вскоре разрушена монголами. К тому времени, когда Мин выдворил монголов в 14-м веке, Китай начал производить крупнолистовой чай, подобный современному, а японцы по-прежнему настаивают на древней традиции производства, приготовления и церемонии. Таким образом, и заварочный чайник, и метод заваривания известного нам листового чая являются сравнительно молодыми китайскими нововведениями.
Японская чаною, аристократический «высший чай», обрёл свою окончательную форму благодаря дзенскому Мастеру Сен но Рикю, которого можно назвать японским Шекспиром. Культ чая Рикю непосвященному может показаться вычурным, при том он остается высшей медитативной практикой – чай выступает как медиум в этой нерелигиозной форме Буддизма, появившейся задолго до того, как японцы познакомились с чаем. Необходимо отметить, что в японской традиции главным аспектом является церемония, а в китайской – сам чай.