читать дальшеКогда в восприятии зла преобладает элемент эстетизации, теряется самое страшное, поскольку чисто эстетический образ не включает в себя жертву.
Быть злым - «нормально». Но мы отказываемся признавать зло в себе. Зло всегда в «других».
В христианстве все зло сводится к Сатане, но в наши дни, когда Бог умер, умер и Сатана.
Свобода человека означает то, что он в любой ситуации может поступить по-другому, и, когда мы совершаем зло, нас можно осуждать за то, что мы не поступили по-другому.
Геноцид возможен только при условии, если сравнительно большое количество индивидов готово убивать множество других индивидов на протяжении длительного временного промежутка.
Теодицея вершит над Богом суд, исход которого заранее предопределен: подсудимый невиновен.
Поскольку качества Бога, по всей вероятности, непостижимы для человеческого интеллекта, мы не вправе говорить, что Бог «благ» или «справедлив»; допустимо лишь высказать, что Бог есть «X» и «Y», и при этом добавить, что мы не имеем ни малейшего представления о том, что означают эти «X» и «Y», признавая тем самым бессмысленность этого языкового выражения.
Поступок, интерпретируемый жертвой как чистый садизм, совсем необязательно вызывает у палача сильное эмоциональное переживание.
Если мы думаем о некоем зверстве, то, как правило, занимаем позицию жертвы, поскольку не можем представить себя в роли мучителя.
зло - это в первую очередь не причиняемый вред, а скорее удовольствие от абсолютной власти.
Радость, испытываемая при виде страданий другого, это радость, поэтому оказывается субъективным благом, несмотря на то что ее причиной послужило зло.
Крик жертвы показывает садисту, что он обладает властью над другим человеком - и крики истязаемого подтверждают -цель достигнута. Боль для садиста не самоцель, а средство для достижения господства.
Зло, согласно Канту, не относится ни к области психологии, ни к области космологии, а принадлежит скорее сфере метафизики свободы.
долг не может заключаться в чем-то невозможном. Обязан подразумевает может, и если что-либо действительно является нашим долгом, то мы должны быть в силах его исполнить.
В тоталитарном обществе индивидуум должен жить согласно тем ценностям, которые не являются плодом его собственных раздумий и нравственных установок, а навязываются государством.
то, что допускается по отношению к маргинальным группам, в скором времени может настигнуть и тебя.
Парадокс «грязных рук» заключается в том, что порой мы должны поступить неправильно, чтобы правильно поступить.
Вопрос заключается не в том, является ли человек сторонником или противником насилия, а в том, какого рода насилие он хочет поддержать или не допускать.
Франц Фанон: «Насилие это не просто путь к свободе, оно позволяет отдельному человеку доказать, что он уже свободен».
Если рассматривать насилие как средство, то его использование целесообразно, если приводит к желаемому результату. Однако при такой постановке вопроса мы лишь констатируем инструментальную целесообразность, в то время как основополагающая целесообразность требует, чтобы сама цель была рациональна и легитимна.
Жан Бодрийяр пишет, что нежелание рисковать жизнью хуже жажды погубить жизнь, поскольку такое нежелание обнаруживает, что в мире больше нет ничего достойного гипотетической жертвы с нашей стороны.
Карл Поппер: «Нужно работать для устранения конкретного зла, а не для воплощения абстрактного добра. Не надо стремиться к установлению счастья политическими средствами. Лучше стремиться к устранению конкретных видов нищеты».
@темы:
философские тетради,
цитаты