Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
На этику я решила опоздать. В конце концов тот факт, что меня обязали там появляться, еще не означает, что я буду появляться там вовремя и всецело заинтересованная предметом. ВРИО декана мне с излишком хватало и во вне учебное время... между тем я решила добыть информацию об акромантулах, которые предстояли нам в ближайшем испытании турнира. Я чувствовала себя слишком дистанцированной от команды и хотела принести пользу. Нормально из всей команды, в тот момент, на меня смотрел разве что Мартин. Остальные то ли видели во мне опасность, почуствовав, что что-то во мне изменилось, то ли просто были слишком связаны тем походом в лес, куда я несмогла их сопровождать... не важна причина, важен лишь факт: я не была там больше своей.
Следующее занитие не могло не порадовать. Проф Амантес, преподаватель гербологии договоился с Велиаром, чтобы мы могли с чистой совестью пропутить теорию магии ради его практических занятий. Начало урока в кабинете зельварения наполнило душу трепетом. Я снова могла что-то варить, пусть и простенькое, но сама... да, это не моя лаборотория, но...
А затем пересадка мандрагоры и добыча веточек. Артур блистателен как всегда, и незаметно для себя мы уже весело переругиваемся, будто знакомы уже ни один год... А домашнее задание проф Амантеса дает детинктуры противоядия, практически универсального... и задуманное как подмога на турнир, оно работает на благо всей школы,помогая бороться с ядом и акромантулов, и мантикор. И если в первый раз, чтобы сварить его, пришлось бороться с бюрократическим идиотизмом, потмоу что видители меня боялись подпускать и близко к ингридиентам, то потом, преодолев нелепые опасения, я получила возможность нормально работать... но ощущение, что меня бояться, не было неприятным, оно заставило как-то иначе взглянуть на остальных. Если раньше большинству этих людей, которые учили нас, я просто перестала доверять, то теперь я почуствовала превосходство над некоторыми из них, потмоу что бояться только сильнейшего... а уж если бояться и не могут ограничить...
Колдомедицина удивила внезапно взорвавшейся темой некромедицины и прочих не стандартных и не совсем законных методов, мы горячо спорили о границах дозволенного... и вот тут встали во весь рост принципы, что мне пришлось усвоить и повторять себе много раз в последнее время. Закон есть закон. Давая послабления некромедицине,мы даем послабления и чувство защищенности темным магам. Да, порой такие знания в частных случаях могут быть незаменимы и применение их будет гуманно и нужно, но если частное превратить в общее мы получим совсем иной результат... Мы спорили, моделировали ситуации и я все больше жалела Хелен, потмоу что мне было проще быть жестче и циничнее, она же была готова умирать с каждым своим пациентом... И мне все проще и интерестнее было говорить с Люциусом и Рудольфуом, не смотря на то, что я знала о них... тем интереснее мне было задавать им вопросы о спасении жизней.
Не упустила случая доктор Гластенбери поговорить и о специфике работы колдомедика и аврора. И пока она произносила речь о том, что выбирая эти професси, мы выбираем не просто работу, я одними губами произносла: а образ жизни...
— Да, мисс Джоркинс, вы правы. Выбирая карьеру аврора или колдомедика, вы выбираете не работу, а жизнь...
После ужина мы готовились к турниру. Обсуждали тактику, спорили и рождали из всех нас то, что называется командой. Мы верили в нас. Но когда мы зашли на арену, то поняли,насколько мы недооценили противников. Первыми были Слизиринцы, которым достался Лич со свитой. Увы, шансов в глухой обороне у них не было,но они стойко держались. Стойко, но обреченно. Хаффлпафф был блистателен, напоив мантикору молоком с зельем сна. И вот наша очередь...
Мы подпалили паутину и рассредоточились. На нас с ужасающей скоростью кинулись сразу два паука. Скорость их мы не дооценили. Факт. Довольно быстро мы потеряли друг друга из виду. Я упала, почуствовав резкую вспышку боли, но сознания не потеряла. Однако я успела в своем состоянии выполнить всего лишь еще одно заклинание, прежде,чем до меня добрались вновь. Дальше я помню сбивчивый голос Хелен и кажется нашего фельдшера, которые залатывали меня прямо на трибуне. Стоило мне встать на ноги, как я заметила других пострадавших, которыми еще не успели заняться и кинулась к ним. Черт возьми, почему колдомедиков тут так мало? Выступления Рейвенкло я не видела, но помогала их лечить... им тоже не улыбнулась фортуна в этот раз. Лишь когда пострадавшие закончились, я ударила себя ладонью по лбу: противоядия закончились вместе с пациентами, а ведь одно из них было домашним заданием профессору Амантесу! Правда потом Артур убедил меня в том, что рофессор всеже войдет в положение и поверит,ч то зелье таки было сварено... но факт есть факт, память подвела, пусть и в ерунде...
А потом я малодушно ухватилась за Артура и мы отправились на поиски Ликтора. Мне была нужна рекомендация в аврорат. Ему тоже. Я не хотела разговарвиаь с профессором наедине, он хотел его наконец ежу поймать для разговора. Ну разве не идеальная пара? Нашли. Ну что же, пляшем... Какой раз за сегодняшний день, не говорю уже за всю свою жизнь я слышу: зачем вы идете в аврорат? Понимаете ли... Осознаете ли... Черт возьми, пока не увидишь своими глазами, пока не вдохнешь полной грудью - не поймешь... но это не значит, что нельзя выбрать. Да, это не просто профессия, это жизнь, ну так и что теперь? Да, выбирать в семнадцать то, как будешь жить и от чего умирать тяжело, то если нужно, то почему бы и нет?
Да, я в свои семнадцать успела узнать слишком много такого, чего лучше бы не знать никому никогда. Слишком многое успела увидеть и понять, чтобы решить: те, кого я люблю не должны столкнуться с этим. Да, Рем и Тонкс определили мой выбор, втравив меня в историю с Темным Лордом, которого ко-то зовет Волдемортом, а кто-то Томом Ридлом. Правда последних меньше, но мне как-то проще и естественее быть в их числе. И раз уж я уже вступила в игру против него, так почему бы мне не быть на стороне закона, а не играть в одиночку? Так или иначе, это мой выбор.
— Вы так уверены в себе? Уверены в том, что правильно? Нет. Значит ли это,ч то вы будете сомневаться? Сомневаться, как сомневаются все авроры? Конечно. Боже, да я каждый миг сомневаюсь... Потому что как только один человек понимает, как правильно. ак праивльно для него и для других, то на нем можно ставить крест. Все, конец, он потерян для общества. И если я не показываю своих сомнений остальным, то лишь потому, что не хочу сеять панику. Рядом всегда должен быть тот, ко знает как верно, даже если изнутри его раздирают сомнения...
— У вас никогда не будет того, что есть у всех остальных... у васникогда не будет личной жизни. Да, - отвечаем мы одновременно с Артуром, но понимаем оба,ч то это удар ниже пояса. Через месяц после школы наша свадьба и начало стажировки. И как бы то ни было, в семнадцать это слишком страшные слова. Даже страшнее, чем: Вы умрете молодыми, и я могу вам поклясться, ваших имен никто никогда не будет знать... В семнадцать не так срашна смерть, как отсуствие любви. А ведь я люблю его, поняла я тогда. В начале семестра я начала писать тинктуру отворотного зелья, чтобы перестать мучить себя, глядя на Ремуса. Он слишком счастлив сейчас, у него есть Фрила и те тридцать лет, пока в его руки не попадет маховик времени... я не нужна ему, и не нужна буду тогда, там в его жизни будет Тонкс. И тут я впервые осознала, что... что все, что было, осталось позади, осталось горечь, печаль и воспоминания... Но еще есть надежда, на иную жизнь, на... на счастье? Но понимать,что любовь еще может жить в твоем сердце и слышать ей приговор слишком страшно. Пожалуй это страшно не только в семнадцать.
А потом пришел Оливандр. Нам была нужна и его рекомендация, поэтому он остался послушать наш разговор. Оказывается, он когда-то тоже хотел стать аврором, но предпочел семейный бизнес... Много стоила его вера в нас, его спор за нас с Ликтором, в ком сильнее были сомнения. И в результате мы получаем то, что можно назвать лишь кредитом доверия. Я понимаю, что теперь за каждым моим шагом будут смотерть вдвое пристальнее. Ну и пусть. Получаем задание от профессора Ликора, что называется практически выпускное, и нам указывают на выход. Но я не тороплюсь. У меня давно зрел еще один важный вопрос к профессору. Артур ждет за дверью.
- Профессор. еще один вопрос. У меня есть проблема. Проблема с моим богартом.
- А при чем здесь я?
- Видете ли, я не могу превратить его ни во что смешное. И я боюсь, что если кто-то будет помогать мне справиться с ним, например, профессор Оливандр, то он увидит то, чем стал мой богарт, а вы можете счесть это очередным нарушением вашего второго правила...
- Почему?
- Видете ли, после вашего факультатива... - Ликтор опускает голову, он кажется понял, хоть и не видел каким именно стал мой богарт.
- Профессор, разве не ясно, девочка вас боится, - пытается вмешаться Оливандр, явно не понимающий, что такого ужасного могло приключиться с моим богартом после факультатива.
- Я не боюсь его, - отвечаю чуть более резко, чем хотела бы; Ликор поднимает голову, смотрит на меня, затем, на Оливандра.
- Я не сочту это нарушением, я сам поговрю с Оливандром. А сейчас идите.
Ночью на Грифиндоре была вечеринка. У нас же с Артуром и Мартином давно назревал разговор. Мы обменялись именами и всей имеющейся у нас информацией. Получалась не очень-то радужная картинка. Тем более, что мы знали, что как минимум один преподаватель наложил на другого империус... Знали,ч то директор знает об этом и ничего не делает. Возможно, что и он сам под империусом. И не знали насколько можно доверять Краучу старшему, особенно после того, как он применил как минимум два раза Апапру Стигмату без причн и объяснений. Нет,я понимаю,ч тов принципе это оправдано, только вот не совсем законно. Тем более, что на мне апара Стигмата тоже не покажет ничего хорошего. Это заставляло меня опасатсья Крауча старшего. Жажда же деятельности была написана на лицах парней огромными красно-золотыми буквами. Я набрала в грудь побольше воздуха и стала долго и нудно объяснять,что что бы мы не решили сейчас предпринять, нам нужны гарантии безопасности, потому что доказательств у нас не особо много, а действуем мы против тех, кто занимается темной магией, знает непротстительные проклятья... и я геройствовать бездумно не хочу. Итогом стало решение дать другу другу нерушимый обет, который бы был гарантией, от предательства вольного или невольного. Но только мы приступили к выбору формулировок клятвы, как из гостиной послышался какой-то шум...
Да, признаю, моя параноя до той ночи и после - это два обсолютно разных состояния. Я и не подозревала, что выходя из спальни в родной школе можно попасть в объятья неведомой когтистой твари; что потом лежа в коридоре, залечивая на самой себе рваные раны и стараясь не шипеть от боли, мне удасться пронаблюдать фей, нюхлера, красных галстучков и вампира. Сказать, что ябыла удивлена - не сказать ничего. Однако мы с Артуром таки сумели добратсья в гостиную. Осадное положение ничуть не радовало, учитывая,что мы с Хелен были единственными колдомедикам на всю ораву школтников, которые с тактикой дружат так же, как весь Грифиндор вместе взятый с рифмой... Впрочем это не помешало нам одолеть вампира, который решил пробраться в нашу гостиную, и запереть в ящике нюхлера.
После окончания вечернки с монстрами Властимила Армонд потащила нас с Артуром проверять коридоры на наличие живности. Не нашли никого. Чтож, весьма удачно, решили мы. И вернулись к обсуждению текста обета. Попутно решили как нам выполнить задание Ликтора. Хотите, чтобы они почуствовали, что значит осуждение общества за нарушенный закон? Чтож, извольте. Только вот фарс устраивать мы не станем. Кто тут у нас представитель закона? Крауч старший. Чтож, неплохо, попробуем сыграть через него, а то он кажется еще не в курсе, что творится в школе. Играть стоит на чувствах к сыну - это очевидно. Но нельзя обвинять Крауча младшего напрямую, отец может решить вытащить сына, и тогда мы потеряем его как представителя закона. А вот если сыграть на желании защитить сына... «Мистер Крауч, вы будете удвилены, если проверите Рудольфуса Лестрейнджа на Апара Стигмата. А ведь он так часо общается с вашим сыном...» Ну чтож, теперь остается лишь понаблюдать за реакцией Крауча, скажем до обеда. Бредовая идея, родившаяся по ходу, побщатсья с психологом чуть не стоила Грифиндору двухсот баллов, но нас внезапно спас Ликтор. Ей богу, воспоминание,которое стоит патронуса: Ликтор с посохом среди снегов громовым голосом произносящий этой ведьме Властимиле: «Они со мной!», а затем уже только нам: «Ну? Идите...»
Уже поздно ночью мы пришли к соглашения по поводу формулировки обета. К нам незаметно присоединилась Хелен. Я знала, что она уже знает слишком много, чтобы игнорировать ее участие в нашем кружке по интересам. Тем более, она едва ли бросит меня в моей борьбе, значит... значит мне нужна ее клятва, чтобы я могла ей верить. И вот мы в дальней заброшенной комнате в свете единственной свечи приносим друг другу по кругу нерушимый обет. Я вздыхаю с облегчением, когда все закончилось. Вот эти люди, что рядом со мной, теперь я могу им верить. И теперья знаю, что не смогу причинить им вред вольно или невольно. В конце концов самое страшное из трех непростительных - Империо. Потому что Круцио - это твоя боль, Авада - это твоя смерть, а вот империо превращает тебя в куклу, которой можно воспользоватсья как угодно...
А ночью я узнала, что доктор Гластенбери владеет империусом. И что директор ведет себя настолько странно, что не исключено, что он либо с ней заодно, либо сам под заклятьем.
Следующее занитие не могло не порадовать. Проф Амантес, преподаватель гербологии договоился с Велиаром, чтобы мы могли с чистой совестью пропутить теорию магии ради его практических занятий. Начало урока в кабинете зельварения наполнило душу трепетом. Я снова могла что-то варить, пусть и простенькое, но сама... да, это не моя лаборотория, но...
А затем пересадка мандрагоры и добыча веточек. Артур блистателен как всегда, и незаметно для себя мы уже весело переругиваемся, будто знакомы уже ни один год... А домашнее задание проф Амантеса дает детинктуры противоядия, практически универсального... и задуманное как подмога на турнир, оно работает на благо всей школы,помогая бороться с ядом и акромантулов, и мантикор. И если в первый раз, чтобы сварить его, пришлось бороться с бюрократическим идиотизмом, потмоу что видители меня боялись подпускать и близко к ингридиентам, то потом, преодолев нелепые опасения, я получила возможность нормально работать... но ощущение, что меня бояться, не было неприятным, оно заставило как-то иначе взглянуть на остальных. Если раньше большинству этих людей, которые учили нас, я просто перестала доверять, то теперь я почуствовала превосходство над некоторыми из них, потмоу что бояться только сильнейшего... а уж если бояться и не могут ограничить...
Колдомедицина удивила внезапно взорвавшейся темой некромедицины и прочих не стандартных и не совсем законных методов, мы горячо спорили о границах дозволенного... и вот тут встали во весь рост принципы, что мне пришлось усвоить и повторять себе много раз в последнее время. Закон есть закон. Давая послабления некромедицине,мы даем послабления и чувство защищенности темным магам. Да, порой такие знания в частных случаях могут быть незаменимы и применение их будет гуманно и нужно, но если частное превратить в общее мы получим совсем иной результат... Мы спорили, моделировали ситуации и я все больше жалела Хелен, потмоу что мне было проще быть жестче и циничнее, она же была готова умирать с каждым своим пациентом... И мне все проще и интерестнее было говорить с Люциусом и Рудольфуом, не смотря на то, что я знала о них... тем интереснее мне было задавать им вопросы о спасении жизней.
Не упустила случая доктор Гластенбери поговорить и о специфике работы колдомедика и аврора. И пока она произносила речь о том, что выбирая эти професси, мы выбираем не просто работу, я одними губами произносла: а образ жизни...
— Да, мисс Джоркинс, вы правы. Выбирая карьеру аврора или колдомедика, вы выбираете не работу, а жизнь...
После ужина мы готовились к турниру. Обсуждали тактику, спорили и рождали из всех нас то, что называется командой. Мы верили в нас. Но когда мы зашли на арену, то поняли,насколько мы недооценили противников. Первыми были Слизиринцы, которым достался Лич со свитой. Увы, шансов в глухой обороне у них не было,но они стойко держались. Стойко, но обреченно. Хаффлпафф был блистателен, напоив мантикору молоком с зельем сна. И вот наша очередь...
Мы подпалили паутину и рассредоточились. На нас с ужасающей скоростью кинулись сразу два паука. Скорость их мы не дооценили. Факт. Довольно быстро мы потеряли друг друга из виду. Я упала, почуствовав резкую вспышку боли, но сознания не потеряла. Однако я успела в своем состоянии выполнить всего лишь еще одно заклинание, прежде,чем до меня добрались вновь. Дальше я помню сбивчивый голос Хелен и кажется нашего фельдшера, которые залатывали меня прямо на трибуне. Стоило мне встать на ноги, как я заметила других пострадавших, которыми еще не успели заняться и кинулась к ним. Черт возьми, почему колдомедиков тут так мало? Выступления Рейвенкло я не видела, но помогала их лечить... им тоже не улыбнулась фортуна в этот раз. Лишь когда пострадавшие закончились, я ударила себя ладонью по лбу: противоядия закончились вместе с пациентами, а ведь одно из них было домашним заданием профессору Амантесу! Правда потом Артур убедил меня в том, что рофессор всеже войдет в положение и поверит,ч то зелье таки было сварено... но факт есть факт, память подвела, пусть и в ерунде...
А потом я малодушно ухватилась за Артура и мы отправились на поиски Ликтора. Мне была нужна рекомендация в аврорат. Ему тоже. Я не хотела разговарвиаь с профессором наедине, он хотел его наконец ежу поймать для разговора. Ну разве не идеальная пара? Нашли. Ну что же, пляшем... Какой раз за сегодняшний день, не говорю уже за всю свою жизнь я слышу: зачем вы идете в аврорат? Понимаете ли... Осознаете ли... Черт возьми, пока не увидишь своими глазами, пока не вдохнешь полной грудью - не поймешь... но это не значит, что нельзя выбрать. Да, это не просто профессия, это жизнь, ну так и что теперь? Да, выбирать в семнадцать то, как будешь жить и от чего умирать тяжело, то если нужно, то почему бы и нет?
Да, я в свои семнадцать успела узнать слишком много такого, чего лучше бы не знать никому никогда. Слишком многое успела увидеть и понять, чтобы решить: те, кого я люблю не должны столкнуться с этим. Да, Рем и Тонкс определили мой выбор, втравив меня в историю с Темным Лордом, которого ко-то зовет Волдемортом, а кто-то Томом Ридлом. Правда последних меньше, но мне как-то проще и естественее быть в их числе. И раз уж я уже вступила в игру против него, так почему бы мне не быть на стороне закона, а не играть в одиночку? Так или иначе, это мой выбор.
— Вы так уверены в себе? Уверены в том, что правильно? Нет. Значит ли это,ч то вы будете сомневаться? Сомневаться, как сомневаются все авроры? Конечно. Боже, да я каждый миг сомневаюсь... Потому что как только один человек понимает, как правильно. ак праивльно для него и для других, то на нем можно ставить крест. Все, конец, он потерян для общества. И если я не показываю своих сомнений остальным, то лишь потому, что не хочу сеять панику. Рядом всегда должен быть тот, ко знает как верно, даже если изнутри его раздирают сомнения...
— У вас никогда не будет того, что есть у всех остальных... у васникогда не будет личной жизни. Да, - отвечаем мы одновременно с Артуром, но понимаем оба,ч то это удар ниже пояса. Через месяц после школы наша свадьба и начало стажировки. И как бы то ни было, в семнадцать это слишком страшные слова. Даже страшнее, чем: Вы умрете молодыми, и я могу вам поклясться, ваших имен никто никогда не будет знать... В семнадцать не так срашна смерть, как отсуствие любви. А ведь я люблю его, поняла я тогда. В начале семестра я начала писать тинктуру отворотного зелья, чтобы перестать мучить себя, глядя на Ремуса. Он слишком счастлив сейчас, у него есть Фрила и те тридцать лет, пока в его руки не попадет маховик времени... я не нужна ему, и не нужна буду тогда, там в его жизни будет Тонкс. И тут я впервые осознала, что... что все, что было, осталось позади, осталось горечь, печаль и воспоминания... Но еще есть надежда, на иную жизнь, на... на счастье? Но понимать,что любовь еще может жить в твоем сердце и слышать ей приговор слишком страшно. Пожалуй это страшно не только в семнадцать.
А потом пришел Оливандр. Нам была нужна и его рекомендация, поэтому он остался послушать наш разговор. Оказывается, он когда-то тоже хотел стать аврором, но предпочел семейный бизнес... Много стоила его вера в нас, его спор за нас с Ликтором, в ком сильнее были сомнения. И в результате мы получаем то, что можно назвать лишь кредитом доверия. Я понимаю, что теперь за каждым моим шагом будут смотерть вдвое пристальнее. Ну и пусть. Получаем задание от профессора Ликора, что называется практически выпускное, и нам указывают на выход. Но я не тороплюсь. У меня давно зрел еще один важный вопрос к профессору. Артур ждет за дверью.
- Профессор. еще один вопрос. У меня есть проблема. Проблема с моим богартом.
- А при чем здесь я?
- Видете ли, я не могу превратить его ни во что смешное. И я боюсь, что если кто-то будет помогать мне справиться с ним, например, профессор Оливандр, то он увидит то, чем стал мой богарт, а вы можете счесть это очередным нарушением вашего второго правила...
- Почему?
- Видете ли, после вашего факультатива... - Ликтор опускает голову, он кажется понял, хоть и не видел каким именно стал мой богарт.
- Профессор, разве не ясно, девочка вас боится, - пытается вмешаться Оливандр, явно не понимающий, что такого ужасного могло приключиться с моим богартом после факультатива.
- Я не боюсь его, - отвечаю чуть более резко, чем хотела бы; Ликор поднимает голову, смотрит на меня, затем, на Оливандра.
- Я не сочту это нарушением, я сам поговрю с Оливандром. А сейчас идите.
Ночью на Грифиндоре была вечеринка. У нас же с Артуром и Мартином давно назревал разговор. Мы обменялись именами и всей имеющейся у нас информацией. Получалась не очень-то радужная картинка. Тем более, что мы знали, что как минимум один преподаватель наложил на другого империус... Знали,ч то директор знает об этом и ничего не делает. Возможно, что и он сам под империусом. И не знали насколько можно доверять Краучу старшему, особенно после того, как он применил как минимум два раза Апапру Стигмату без причн и объяснений. Нет,я понимаю,ч тов принципе это оправдано, только вот не совсем законно. Тем более, что на мне апара Стигмата тоже не покажет ничего хорошего. Это заставляло меня опасатсья Крауча старшего. Жажда же деятельности была написана на лицах парней огромными красно-золотыми буквами. Я набрала в грудь побольше воздуха и стала долго и нудно объяснять,что что бы мы не решили сейчас предпринять, нам нужны гарантии безопасности, потому что доказательств у нас не особо много, а действуем мы против тех, кто занимается темной магией, знает непротстительные проклятья... и я геройствовать бездумно не хочу. Итогом стало решение дать другу другу нерушимый обет, который бы был гарантией, от предательства вольного или невольного. Но только мы приступили к выбору формулировок клятвы, как из гостиной послышался какой-то шум...
Да, признаю, моя параноя до той ночи и после - это два обсолютно разных состояния. Я и не подозревала, что выходя из спальни в родной школе можно попасть в объятья неведомой когтистой твари; что потом лежа в коридоре, залечивая на самой себе рваные раны и стараясь не шипеть от боли, мне удасться пронаблюдать фей, нюхлера, красных галстучков и вампира. Сказать, что ябыла удивлена - не сказать ничего. Однако мы с Артуром таки сумели добратсья в гостиную. Осадное положение ничуть не радовало, учитывая,что мы с Хелен были единственными колдомедикам на всю ораву школтников, которые с тактикой дружат так же, как весь Грифиндор вместе взятый с рифмой... Впрочем это не помешало нам одолеть вампира, который решил пробраться в нашу гостиную, и запереть в ящике нюхлера.
После окончания вечернки с монстрами Властимила Армонд потащила нас с Артуром проверять коридоры на наличие живности. Не нашли никого. Чтож, весьма удачно, решили мы. И вернулись к обсуждению текста обета. Попутно решили как нам выполнить задание Ликтора. Хотите, чтобы они почуствовали, что значит осуждение общества за нарушенный закон? Чтож, извольте. Только вот фарс устраивать мы не станем. Кто тут у нас представитель закона? Крауч старший. Чтож, неплохо, попробуем сыграть через него, а то он кажется еще не в курсе, что творится в школе. Играть стоит на чувствах к сыну - это очевидно. Но нельзя обвинять Крауча младшего напрямую, отец может решить вытащить сына, и тогда мы потеряем его как представителя закона. А вот если сыграть на желании защитить сына... «Мистер Крауч, вы будете удвилены, если проверите Рудольфуса Лестрейнджа на Апара Стигмата. А ведь он так часо общается с вашим сыном...» Ну чтож, теперь остается лишь понаблюдать за реакцией Крауча, скажем до обеда. Бредовая идея, родившаяся по ходу, побщатсья с психологом чуть не стоила Грифиндору двухсот баллов, но нас внезапно спас Ликтор. Ей богу, воспоминание,которое стоит патронуса: Ликтор с посохом среди снегов громовым голосом произносящий этой ведьме Властимиле: «Они со мной!», а затем уже только нам: «Ну? Идите...»
Уже поздно ночью мы пришли к соглашения по поводу формулировки обета. К нам незаметно присоединилась Хелен. Я знала, что она уже знает слишком много, чтобы игнорировать ее участие в нашем кружке по интересам. Тем более, она едва ли бросит меня в моей борьбе, значит... значит мне нужна ее клятва, чтобы я могла ей верить. И вот мы в дальней заброшенной комнате в свете единственной свечи приносим друг другу по кругу нерушимый обет. Я вздыхаю с облегчением, когда все закончилось. Вот эти люди, что рядом со мной, теперь я могу им верить. И теперья знаю, что не смогу причинить им вред вольно или невольно. В конце концов самое страшное из трех непростительных - Империо. Потому что Круцио - это твоя боль, Авада - это твоя смерть, а вот империо превращает тебя в куклу, которой можно воспользоватсья как угодно...
А ночью я узнала, что доктор Гластенбери владеет империусом. И что директор ведет себя настолько странно, что не исключено, что он либо с ней заодно, либо сам под заклятьем.
-
-
05.04.2011 в 23:17искренне Ваша, Л.А. Гластонбери, мировое зло
-
-
05.04.2011 в 23:27-
-
06.04.2011 в 08:38история ждет тебя
за каждым углом
с верным средством от всех неудач"
нууу я бы не сказала что меня было слишком много на каникулах
цените, мисс джоркинс.
я сурова, но справедлива.
из команды ты реально дистанцировалась и меня это ужасно напрягало, потому что получился отличный "боевой отряд" и я честно была в ужасе когда тебя и френка выбрали на турнир.
НО! Ты держалась молодцом и вышла живая. Это радует.
За "подвиги" я тебе уже мозг ела. И как только будешь попадаться - буду есть. Чисто из пожизненного опыта (я родилась в семье милиционера, жила в семье милиционера, стать им мне не позволило минус7 зрения и младшая сестра у меня милиционер - так вот - в игре вам даже не представить как это на самом деле тяжело и страшно) Или ваш декан - Лисса Алия - Мира - надо бы как-нибудь окунуть всех в атмосферу ее работы. но страшно - вдруг захлебнетесь и утонете, вылавливай вас потом.
И до тех пор пока ты не поймешь, что сублимируя спасение мира в играх и в голове - лишаешь себя реального опыта, так и будешь самым опасным героем. для себя и друзей.
-
-
06.04.2011 в 09:08С Ликтором, когда обсуждали тактику действий с кружком Тома Ридла в школе вопросов не возникало, геройств, прыганий на амбразуры не было. Была перестраховка и все. Потому что бесполезно лезть против непротсиловки, и уж тем более взрослых магов. А помочь человеку,котормоу плохо - это другое. Для Марии другое. Ввязатсья со всеми в добывание снитча у мантикоры - другое. Тем более, что ведь она вдела, что это реально. Не получилось - бывает. Она рисковала собой, не другими. У нее после истории с зельем напрочь вырублен инстинкт самосохранения. Понять какая это полезная штука ее заставил только Артур, когда выучил ультимный ступефай и готовился ежли че к последней обороне Хогвартса. Вот тут она поняла, как порой ее поведение со стороны смотрится.
За помощь Мария благодарна. Но это как у всех подростков, где-то глубоко внутри. Она и Ликтора прежде чем зауважать и понять успела всей душой поненавдеть. Мария максималистка, но ей всего семнадцать! Ей хочется всео и сразу. Но она еще ребенок!!! (А я по жизни нет, так что давайте не будем смешивать) Тот же Хунта, еще до каникул поступил много жестче, но эффективнее. Вот только помня о нем Мария старалась не лопухнуться, хотя кабинет зельеварения ее манил как магнит. А он не слова не сказал ей, где и как она неправа, он просто заставил расхлебывать все. Да, результат вышел даже черес чур: она в итоге и вовсе загремела в Мунго - но такое уже не забывается. Сама накосячила - сама разгребала. Потом хороший ход сделал Ликтор для контроля надо мной: дал рекомендацию, нужную мне, педупредив, что один косяк и он ее отзовет. Вот это был для нее лучший мотив быть пай девочкой. А когда подростка учат жизни, прося что-то принять на веру, мол вырастишь поймешь... ну не эфективно это.
Про комаду вышел шикарный фейл. Как игроку мне уже интерестно собрать все «почему так вышло». Пока удалось сбрать лишь 1. народ сблизился очень во время похода в лес, где меня не было; 2. я все время старалась остаться одна, тк мне в моем душевном состоянии так было комфортнее (другое дело, что были те,кто мне не позволял остатсья одной, вот они со мной и висели все время)...возможно было еще что-то. В частности я плохо верила в команду как таковую, после инцидента в лесу. Мартин - герой, что вообще заставил меня поверить в то,что я могу работать в команде. В целом персонажные мысли о лабиринте будут позже....
Про по жизневые сублимации мироспасения не согласа в корне. Во-первых, у меня и правда есть куча разных персонажей, далеко не все они спасением мира заняты и хотят быть заняты, во-вторых, а что в таком случае держало меня у колдомедиков, а не с группой «спаси Хогвартс»? От мироспасательства я дистанцировалась в самом начале и с четкой целью: легенды легендами, а в школе сейчас другая проблема - раз, у меня целая куча других проблем - два. И если уж на то пошло: а зачем мы играем, как не для того, чтобы побыть не теми кто мы в реальной жизни? Короче персонаж персонажем, я по-жизни - это я по-жизни. Это разные люди. Хватит мне прошлой игры, где мне жидкий круциантус в чуть ли не пожизневые пытки записали....
-
-
06.04.2011 в 10:36а в игру "не в себя" я не верю - это уже театр.
-
-
06.04.2011 в 11:16Между тем на той же Вита Ностре персонажка страдала глубоким комплексом неполноценности и неуверенности в себе, мир не спасала ни разу, ее кроме сестры и ее идеалов вообще мало что волновало. В результате я играла в шпионаж и "маленькое предательство", а мне не верили почти все,кто со мной имели дело....
Другая персонажка была неудачницей. И тут уже магия игры работать начала, когда берешь в руки стакан, а он напополам... Она в спасение мира не лезла уже потмоу,что с ее удачей, лучше для мира постоять в сторонке....
Это я к чему? Если среди моих любимых персонажей, игранных и поймавших свой игровой катарсис есть персонажи эпические, есть дипломаты и шпионы, есть бродяжки нафг никому не известные, есть темные и злые, есть все такие благостные и верующие и при этом же есть шлюха с Тортуги, которая за деньги на все готова, то это обо мне как человеке и моем характере мало что говорит. Да, мне интерестны вопросы верности, например, на играх. Но я могу играть тут как человека,к моу верны, так и человека,к оторый верен или не верен, или верен помтоу что и пока...... и в зависимости от сетинга я буду выбирать,чтом не интереснее. На мое пожизневое отношеие к вопрсоы это не влияет. Да мне интерестно играть любовные линии на играх, но как правило на мои пожизневые отношения и проблемы это вообще никак не проецируется. С тем же Сантой мы четко понимаем, где у нас игра, а где у нас жизнь. Да и какие только отношения мы не играли уже...так что: жизнь это жизнь, играэто игра. Да, я вживаюсь сильно и некотоырм кажется,что я переигрываю, но в этом мой кайф - прожить персонажа. Поэтому я плохо цифрую не экстренные пожизневые вопросы в процессе игры как, например, срочно сдать денег на гостиную, когда у меня важный игровой разговор. Он, этот кайф от вживания и проживания персонажа, только мой кайф. Оставим моего таракана мне,ага?