Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Утром уже привычно, пока все спят, мы уже спешим на Внеглазное чтение. Как всегда голодные, не выспавшиеся, зато в полной тишине еще спящей школы. В этот раз нас было больше, слухи по школе разносятся быстро. Четверо грифиндорцев, трое слизиринцев и студентка райвенкло. Предыдущая ночь сказалась на нашей концентрации не лучшим образом, мы смогли лишь определить цвет предмета и его явную нежизнеспосбность прямо сейчас. Дальше было интереснее. Предмет, скрытый в черном ящике был фрагментом черепа. Нам предалагалось определить, что это за существо, где оно жило и что примечатеьного происходило в том месте. Черепушка пошла по рукам по кругу. Видение было достаточно ярким: долина, яркая сочная зеленая трава, небо не видно, но скрее всего оно ясное и там яркое солнце. Животное травоядное и воспоминание о долине его. Причем воспоминание детское, яркое, чистое. А еще четкое ощущение, что трава напоена кровью, что земля, долина и горы вокруг помнят звон оружия и звуки битвы. Большой битвы. Землятресение смогла увидеть лишь одна слизиринка. Зато многие смогли поймать ощущение смерти и предсмертного ужаса жеребенка. Все та же слизиринка была ближе всех к определению, где же находится это месо. Кавказ. В последнем задании лопухнулись все, утром искать ром в закрытой емкости окзалось совершенно нереально, все потянулись к кофе и чаю.
Следующим уроком бли зелья. И вот тут то я возрадовалась своим способностям писать тинктуры за доли минут. Идея зелья, которое нужно было составить (точнее хотя бы просто придумать) родилась еще вчера. Мне было слишком нужно отворотное зелье, для полной гарантии спокойного существования в одном пространстве с Ремусом, чтобы не воспользоватсья возможностью составть его и попытатсьясварить как можно быстрее. Клочка бумаги и времени, пока о наличии домашнего задания опрашивали остаьных было вполне достаточно, чтобы я успела закончить тинктуру. И прежде, чем очередь ответа дошла до меня, я отточила рецепт катализаторами. Дальше был небольшой спор о моем композиционном элементе, но он был скорее среди студентов, профессор Геринг согласился с тем. что мое зелье, сваренное для меня не будет иметь никаких негативных и неожиданных последствий. Следующей стадией работы над ним было написание ритуала. Вот тут-то придется хотя бы подумать, ритуалы у меня не рождаются так быстро. Впрочем в этом-то весь и интерес.
Урок был кстати посвящен как раз им - ритуалам в зельварении. мы перебрасывались колкостями с Лестрейнжем, мне доставляло все больше удовольствия задавать вопросы на грани профессору герингу. В конце концов, мне и правда интересна эта тема, а во-вторых, мне интересно как Лестрейндж реагирует на меня с такими вопросами, учитывая все, что я о нем знаю...
Затем было финальное, для нас, семикурсников, занятие по ЗОТС. Как шутили об этом урое потом: что за утро, без пяти невинноубиенных? День прошел бы зря. В целом же, профессор Ликтор подкинул нам прекрасный вариант домашнего задания по колдомедицине - ситуацию, в которой невозможно найти этически верное решение. Нас разделили на две группы и заставили выбирать, кому из шести пациентов. мы как колдомедики, отдадим единственное сердце. Первой мыслью мелькнуло, что можно же еще пожертововатьс вим седцем! Но я сразу отмела эту мысль. Жертвовать своим сердцем глупо. В условии задачи ясно говорится, что мы делаем выбор как колдомедики, невозможно умирать с каждым своим пациентом. Какая от тебя польза, если каждого ты будешь пытаться спасти ценой своей жизни? Тут кстати еще мжно вспомнить дискуссию о некромедицине. Если ты решишь заняться темной магией ради спасения одной жизни, то кого ты сможешь спасти потом, сидя в Азкабане? Давить на кого-то, чтобы он отдал свое сердце... нет уж, увольте. Это должно быть добровольное решение. осознанное и добровльное. Тем более, что это же мои коллеги, колдомедики, они полезнее как коллеги, а не как герои, приносящие себя в жертву. Поэтому остановимся на пункте, что сердце всего лишь одно. А дальше все просто: правильного решения нет. Цинизм подсказывает, что нужно лечить своих, других колдомедиков. которые могут спасать потом людей или передавать опыт. Операция на шестидесятилетнем не однозначна, значит остается ученый. Однако группа против, она в терзаниях, слушать ничего не готова. Заставляю высказатсья каждого, потмо предлагаю голосание, что толку тянуть время? Спорить можно бесконечно. Я не согласна срешением большинства, но правильного решения нет, а время дорого. Все, мы готовы.
Дальше, профессор Ликтор, напоминает,что сердце всего лишь одно, а группы и решения два. После того как каждая группа, а еще и часть такх несогласных как я обосновывают свое мнение, нам предлагается принять окончатеьное решение. Мы смотрим с Лестрейнджем друг на друга и понимаем друг друга без слов. Я предлогаю голосовать, он кивает. Мы выбрали ученого. Внутри нет ничего. Победила моя точка зрения? Ну и что. Правильного ответа нет. Зато не потеряно время. Сеймур жертвует своим сердцем ради беременной девушки. Его право. Но я по-прежнему считаю, что это глупо для колдомеика, но для просто человека - вполне достойный поступок.
И вот, пращальное слово. Последний урок ЗОТС подошел к концу. Все уходят. Кто-то говорит слова благодарности рофессору Ликтору. Мы с Артуром не спешим. Нам некуда торопиться, у нас слишком много вопросов. Профессор смотрит в пол, сидя на своем возвышении, он кажется не сразу замечает, что мы никуда не ушли с остальными. Мы подходим ближе, сообщаем о нашей интриге с анонимкой Краучу. Сверяем черные списки. О некоторых студентах кажется Ликтор слышит впервые, а вот мы впервые слышим о многих взрослых. Профессор Амантес, преподаватель гербологии? Школьный психолог? Геринг? В кого-то верится с трудом, кого-то просто принимаешь к сведению, понимая, что как у профессионала и педагога нужно как можно скорее научиться всему необходимому, и желательно так, чтобы не ставить себя в опасное положение. А потом эти же знания использовать, чтобы выжить и играть против, на другой стороне, когда эти стороны будут более явными. Вот уж задачка.
— Пишите домой, - тем временем говорил Ликтор, - пусть ваши родители передадут информацию в аворат. Крауч ничего не может сделать здесь. Чем болше писем о том,ч то творится в школе попадет в аврорат, тем лучше.
Мы киваем, соглашаемся, уходим. Но писать домой как-то странно и страшно. Что сказать? Какими словами? Матери бы эти письма вообще не видеть никогда. Черт возьми, как тогда в Шармбатоне. Неужели война? Когда вчера Властимилу притащили в гостиную, я убрала ее палочку подалше от нее. А вдруг империус? А ведь, когда она очнулась не отдать нельзя. И как верить? И главное кому?
Чары. Снова одна волна, единый порыв. Снова новое и известное, но поданое иначе. На этом уроке к Оливандру присоединился Флитвик, и это прекрасно. Упражнение круг поражает очевидным фактом: мы в принципе знаем чары, но для боя не готовы большиснвто. Я стою в центре круга, моя задача защищаться. Я думала будет сложно, но мне же предстоит аврорат - надо готовиться... Но все, кто стоял в кругу среди нападающих так долго раздумывали над тем, чем бы меня заклясть, чтоя успевала не просто развернутсья к ним лицом, но и перевести дыхание, постоять в стойке... ну что такое... вараинт круга, где я могла бы еще и атаковать явно импонирует мне больше, надо бы попробовать когда-нибудь...
В Квидиче нам по-прежнему не было равных. Жаль, но второй "дружеский" матч со слизирином я посмотреть не смогла. Хелен сообщила о том ящике зелий, который нужно приготовить для больничного крыла. Чтож, я сумела выпросить бумажку у декана, чтобы часть зелий первой помощи попала и на факультет. В конце концов, игра в осаду, где ты главный колдомедик, мне не понравилась не только тем, что не осталось времени на домашние задания. И я пошла варить. Пустая лаборотория зельварения - поймет ли кто-нибудь, кроме меня что это такое? Никаких судентов, лишь изредко заглядывающие профессора. Именно так выглядит мой рай, если кто еще не знает об этом. Спокойное составление тинктур по заказу, добавление в список зелий, которые могут оказаться полезными. А потом процесс варки, простейшая ритуалистика... и никого, кто мешал бы варить... в какой-то момент. я поняла,что сейчас упаду. Рядом была Хелен и я отдала свиток с оставшимися рецептам ей. Я пропустила ужин. Оказывается. Мне принесли поесть, и я, в обнимку с тарелкой, объясняла как варить оставшиеся зелья. А потом за мной пришла команда, потеряв меня совершенно. Видимо никто так и не услышал, как я говорила всем, кому толькомола, где меня искать если что...
Вечер. Гостиная. Скоро турнир. И вдруг пронзительный критк доктора Гластенбери под самой дверью. Декан бросилась туда, я за ней. Все,ч тоя успела увидеть - это Лисса в позе эмбриона, скрючившаяся на полу, кричащая о боли... Но мои попытки попмочь ей были встречены непонятной агрессией и недоумением со стороны декана. Она стояла и кричала на меня, говорила, что я могла умереть и не объясняла ничего. Ни-че-го. А Лисса кричала там, за дверью. И никто не пытался ей помочь. Она, навернео, так там и лежала... Да,я знаю, что она владеет непростительными, что она некромедик, что возможно она носит метку... но это не является достаточной причной для того, чтобы позволить ей мучиться. Либо уж арестуйте ее и судите, либо убейте, либо... не знаю, сделайте хоть что-то, но не позволяйте мучиться живому существу! Мне вещали что-то о том, что не стоит лезть поперек батьки в пекло, что я не думаю головой, что... я не слышала,ч то она говорила мне... запомнила лишь, что «Ваш выбор недеяние, мисс Джоркинс». Я молчала. Хотя внутри меня поднималось все. Что? Что эта женщина говорит мне? Что делает она на Грифиндоре? Нет ничего на свете страшнее безразличия, с молчаливого позволения которого творится все зло этого мира... Она говорила очен долго, но я слышала не ее голос, а голос Ликора. Он в очередной раз негодовал над нашей покорностью: « Вам велели принести на мой урок фарфоровые шаки, и вы сделали это, как буто мы будем с вами пить чай... ». И вот нам говорят, что мы не должны вмешиваться пока кричит от боли человек. Человек, что все эти годы облегчал наши срадания, сращивал кости, сломанные на квидиче, залечивал синяки и выбитые зубы, лечит разбитые носы и простуду... нам говорят, что ничего не надо делать и всем плевать, что она корчится от боли под дверью...
«Не вмешательство» от мисс Уизли звучит совсем иначе, чем «не геройствовать!» от Ликтора. Может быть они даже имеют в виду одно и то же, но звучит это по-разному. Ликтор учит работать головой, действовать здраво, слушая крик врио декана я слышала страх. Только страх, который не могла принять в свое сердце. Может быть когда-нибудь наступит время, когда из серой толпы никто не сможет гордо поднять голову вверх и разогнать сгущающиеся тучи, может быть когда-нибудь никто не осмелится, может быть когда-нибудь никто не посчитает нужным бросить вызов надвигающейся угрозе, может быть тогда будет достаточно своего сомнительного временного благополучия для спокойного существования. Тогда никто не полезет в пекло первым, тогда все предпочтут недеяние ради хоть какого-то существования, пока враг будет забирать всех по одному... И, может быть, когда-нибудь наступит время, когда забудутся слова «дружба», «доверие», «понимание» пропадут «смелость» и «отвага», исчезнут «авантюры» и «приключения», «Правый Бой», тогда волшебные палочки будут сломаны, магические книги сожжены, а артефакты разбиты, тогда вместо пения птиц рассвет будет встречать вой шакала, а самым жизнерадостным в мире будут крики Авгуров… Может быть, это время настанет, но! Это будет не сейчас! Пока в жилах льётся Алая Кровь, пока сердца наполняет Львиная Храбрость, пока есть хоть кто-то, кому не все равно это время не наступит.
Я помню как Артур просл меня потерпеть, подождать, всего каких-то два месяца... потому что потом не будет школы, не бует тех, кто несет за меня отвественность, которую их никто не просил за меня брать. Потом будет свадьба, стажировка, искупление, зельварение... Но сделки с совестью закончились, профессор. Я помню как меня оправдали свалив всю вину и отвественность за человека,к оторый не мог сказать и слова в свою защиту. Я помню как меня схожим образом, при помощи лжи и игры слов пыались оправдать перед Ликтором. Только вот я не позволила. Так и прятаться, находя этому оправдания, я не буду. Закончися турнир и я уйду в колдомедицинское крыло. Там мое место, раз она теперь не может... И да, профессор, вам я не верю тоже. Вас нет ни в одном из списков, но человек, преподающий одно, а действующий иначе.... человек, заставляющий меня слышать как кричит от боли другой и не делающий ничего, для облегчения страдания.... человек, не могущий объяснить мне доводами рассудка свою позицию.... не может быть человеком, котормоу я доверяю.
Мы сидели в гостиной и я пыталась узнать хоть что-то из ключей, которые у нас были. Незаметно мы с командой разошлись невообразимо далеко. Перед Ликтором все они твердили о прелестях кмандной работы, а на деле все было иначе. Я не чувствовала себя их частью. Мартин был свой в доску, но к нему я относилась так по совсем другйо причине. Во Френка я верила всей душой, зная,ч то он надежен. В остальных... не выходило. И когда директор изъявил своею волею создать единую команду я не была особенно против или за. Командой бы не было ни то, ни другое. Да, грифиндорцы, без меня, были едины, но я все равно протила картинкку, так что уж теперь... спорить за то, кто лучше, более достоит и тд не хотелось. Я предложила жребий: "Пусть решит судьба". Повезло нам с Френком. До входа в лабиринт оставались счтанные минуты. И тут я уввидела как падает защита, пока мы находимся внутри. Никто, кроме оланда не ста меня слушать. он же слишком много проводил времени среди мирсопасателей... так что если мое видение имеет хоть какое-то отношение к действиетльности, то почему бы и не сказать им об этом?
Лабиринт я переоценила, скажу честно. Богарт был единственным по-настоящему сложным испытанием. Я не помню уже точно, что из того нелепого и не смешного сработало... мне было по-настоящему срашно. Я снова видела зеленую вспышку и падающего директора Шармбатона, я снова вдела Дирка на коленях передо мной, я видела тех пятнадцатилетних детей из Шармбатона и их профессоров, которых пытали, а я ничего не могла сделать... и их крики напоминали крики доктора Гластенбери, которой не дала помочь мисс Уизли. Ну не знаю я, во что смешное можно все это превратить! Наверное, богарт, так и останется самыс страшным для меня зверем, котрого только можно встретить... я не так боюсь своей боли, как бои тех, кому я не могу помочь...
С водяным чертом было справится не так уж и сложно, если бы мы были командой. И если бы нас было меньше. Никто долго не решался начать идти по кувшинкам. Амосу так и не смогли помочь, да еще и теряли время... Одним словом, только чудо, что в этом испытании мы потеряли только его. И это еще надо сказать спасибо, что мобиликорпусом удалось вытащить так многих из воды. Вот уж где пришлось пожалеть, что так мало колдомедицинских чар я знаю...
Задание с картиной было не сложным, но мы умудрились и тут потерять человека! Потом была саломандра, на которую мы потратили уйму времени. Задание на преодоление паутины не вызывало трудностей совсем. Пожалуй плюс минус долгим и хоть сколько-нибудь трудным было задание с поиском кладбищеских цветов. Одним словом лабиринт мы прошли намного бодрее, чем ожидалось. И даже нашли все четыре необходимых предмета.
В разгар вечеринки я поняла, что мне невыносимо сидеть среди всех этих радосных и беззаботных людей. Мне был тяжело рядом. И я пошла искать Артура и Хелен, с кем мне вседа было спокойно и хорошо. Нашла я их в кабинете зельварения. Последние новости не внушали оптимизма от слова совсем. И тут пронесся слух о падении защиты школы в два часа, о кровавой бане, что последует за этим. Грифиндор зажигал, мы сидели в больничном крыле. Хелен срывалась в истерику, предлагала безумные идеи, я советовала просто уходить из школы. Уводить всех, кого возможно. Сама же не уходила далеко от больничного крыла. Когда спасают мир всегда много пострадавших. А лечить их теперь некому.
Когда врио декана увидела как я вочередной раз возвращаюсь на место своего добровольно дежурства, я услышала очередную лекцию на тему:« ну вот теперь-то вы видете разницу! Вот теперь вы приносите пользу, в отличие от того раза, когда...» Я не стала даже дослушивать, повернулась и ушла. Мои мотивы были теми же. Я стояла в коридоре, рядом с тем местом, где проводился ритуал по защите школы. Я в любомй момет была готова как помочь пострадавшим, так и помешать тем, кто попытался бы саботировать ритуал. Любой ценой, тк я помню Шармбатон. Да, я искала Оливандра, чтобы попросить его быть там же. Да, я спрашиваа совета Ликтора и торопила ритуалистов. И да, я сверяла черные списки свои со списками Крауча старшего, потому что это было время арестов, отстранений от преподавания и много другого...
А потом я поила пострадавших зельями и радовалась, что защита школы цела. Я слушала рассказ о том, что случилось с доктором Гластенбери и не понимала как она могла принять метку. Но тот факт, что она помогла удержать защиту школы говорил в ее пользу. Экзитус - хороший выход из ситуации. И еще одна причина, чтобы избавиться от Риддла. И от меток. Я сидела в больничном крыле до упора, а потом ушла спать. Кажется в эту ночь больше ничего не произойдет. Но да, записка, что колдомедики живут теперь на Грифиндоре была оставлена, как же иначе)
А теперь, пожалуйста, дайте список учебников на семестр, не волнуйтесь - адрес штаба я запомнила, - на похоронах буду, и поставьте завтра Боба Марли, иначе покойник встанет, возмущенный этими звуками… Не знаю, кто этот Шопен, но явно не честный англичанин… Отличные были леденцы, особенно золотая тянучка… И повторите пинту пива. Завтра я буду пить красное…
После выпускных экзменов Мария Эвелин Джоркинс пришла в аврорат для прохождения стажровки. Но прежде, просла Крауча старшего о приватном разговоре, во время которого просила проверить ее заклятием апара Стигмата. Заклятие показало два непреложных обета и зелье жидкого круцио души. Последовал разговор, по итогам которого Мария попаа на стажировку в аврорат. Уголовного дела заведено не было. Она побещала, что не станет варить подобных зелий в будущем, хотя магестериум занимаься не бросит.
Через месяц она вышла замуж за Артура Малкольма.
Следующим уроком бли зелья. И вот тут то я возрадовалась своим способностям писать тинктуры за доли минут. Идея зелья, которое нужно было составить (точнее хотя бы просто придумать) родилась еще вчера. Мне было слишком нужно отворотное зелье, для полной гарантии спокойного существования в одном пространстве с Ремусом, чтобы не воспользоватсья возможностью составть его и попытатсьясварить как можно быстрее. Клочка бумаги и времени, пока о наличии домашнего задания опрашивали остаьных было вполне достаточно, чтобы я успела закончить тинктуру. И прежде, чем очередь ответа дошла до меня, я отточила рецепт катализаторами. Дальше был небольшой спор о моем композиционном элементе, но он был скорее среди студентов, профессор Геринг согласился с тем. что мое зелье, сваренное для меня не будет иметь никаких негативных и неожиданных последствий. Следующей стадией работы над ним было написание ритуала. Вот тут-то придется хотя бы подумать, ритуалы у меня не рождаются так быстро. Впрочем в этом-то весь и интерес.
Урок был кстати посвящен как раз им - ритуалам в зельварении. мы перебрасывались колкостями с Лестрейнжем, мне доставляло все больше удовольствия задавать вопросы на грани профессору герингу. В конце концов, мне и правда интересна эта тема, а во-вторых, мне интересно как Лестрейндж реагирует на меня с такими вопросами, учитывая все, что я о нем знаю...
Затем было финальное, для нас, семикурсников, занятие по ЗОТС. Как шутили об этом урое потом: что за утро, без пяти невинноубиенных? День прошел бы зря. В целом же, профессор Ликтор подкинул нам прекрасный вариант домашнего задания по колдомедицине - ситуацию, в которой невозможно найти этически верное решение. Нас разделили на две группы и заставили выбирать, кому из шести пациентов. мы как колдомедики, отдадим единственное сердце. Первой мыслью мелькнуло, что можно же еще пожертововатьс вим седцем! Но я сразу отмела эту мысль. Жертвовать своим сердцем глупо. В условии задачи ясно говорится, что мы делаем выбор как колдомедики, невозможно умирать с каждым своим пациентом. Какая от тебя польза, если каждого ты будешь пытаться спасти ценой своей жизни? Тут кстати еще мжно вспомнить дискуссию о некромедицине. Если ты решишь заняться темной магией ради спасения одной жизни, то кого ты сможешь спасти потом, сидя в Азкабане? Давить на кого-то, чтобы он отдал свое сердце... нет уж, увольте. Это должно быть добровольное решение. осознанное и добровльное. Тем более, что это же мои коллеги, колдомедики, они полезнее как коллеги, а не как герои, приносящие себя в жертву. Поэтому остановимся на пункте, что сердце всего лишь одно. А дальше все просто: правильного решения нет. Цинизм подсказывает, что нужно лечить своих, других колдомедиков. которые могут спасать потом людей или передавать опыт. Операция на шестидесятилетнем не однозначна, значит остается ученый. Однако группа против, она в терзаниях, слушать ничего не готова. Заставляю высказатсья каждого, потмо предлагаю голосание, что толку тянуть время? Спорить можно бесконечно. Я не согласна срешением большинства, но правильного решения нет, а время дорого. Все, мы готовы.
Дальше, профессор Ликтор, напоминает,что сердце всего лишь одно, а группы и решения два. После того как каждая группа, а еще и часть такх несогласных как я обосновывают свое мнение, нам предлагается принять окончатеьное решение. Мы смотрим с Лестрейнджем друг на друга и понимаем друг друга без слов. Я предлогаю голосовать, он кивает. Мы выбрали ученого. Внутри нет ничего. Победила моя точка зрения? Ну и что. Правильного ответа нет. Зато не потеряно время. Сеймур жертвует своим сердцем ради беременной девушки. Его право. Но я по-прежнему считаю, что это глупо для колдомеика, но для просто человека - вполне достойный поступок.
И вот, пращальное слово. Последний урок ЗОТС подошел к концу. Все уходят. Кто-то говорит слова благодарности рофессору Ликтору. Мы с Артуром не спешим. Нам некуда торопиться, у нас слишком много вопросов. Профессор смотрит в пол, сидя на своем возвышении, он кажется не сразу замечает, что мы никуда не ушли с остальными. Мы подходим ближе, сообщаем о нашей интриге с анонимкой Краучу. Сверяем черные списки. О некоторых студентах кажется Ликтор слышит впервые, а вот мы впервые слышим о многих взрослых. Профессор Амантес, преподаватель гербологии? Школьный психолог? Геринг? В кого-то верится с трудом, кого-то просто принимаешь к сведению, понимая, что как у профессионала и педагога нужно как можно скорее научиться всему необходимому, и желательно так, чтобы не ставить себя в опасное положение. А потом эти же знания использовать, чтобы выжить и играть против, на другой стороне, когда эти стороны будут более явными. Вот уж задачка.
— Пишите домой, - тем временем говорил Ликтор, - пусть ваши родители передадут информацию в аворат. Крауч ничего не может сделать здесь. Чем болше писем о том,ч то творится в школе попадет в аврорат, тем лучше.
Мы киваем, соглашаемся, уходим. Но писать домой как-то странно и страшно. Что сказать? Какими словами? Матери бы эти письма вообще не видеть никогда. Черт возьми, как тогда в Шармбатоне. Неужели война? Когда вчера Властимилу притащили в гостиную, я убрала ее палочку подалше от нее. А вдруг империус? А ведь, когда она очнулась не отдать нельзя. И как верить? И главное кому?
Чары. Снова одна волна, единый порыв. Снова новое и известное, но поданое иначе. На этом уроке к Оливандру присоединился Флитвик, и это прекрасно. Упражнение круг поражает очевидным фактом: мы в принципе знаем чары, но для боя не готовы большиснвто. Я стою в центре круга, моя задача защищаться. Я думала будет сложно, но мне же предстоит аврорат - надо готовиться... Но все, кто стоял в кругу среди нападающих так долго раздумывали над тем, чем бы меня заклясть, чтоя успевала не просто развернутсья к ним лицом, но и перевести дыхание, постоять в стойке... ну что такое... вараинт круга, где я могла бы еще и атаковать явно импонирует мне больше, надо бы попробовать когда-нибудь...
В Квидиче нам по-прежнему не было равных. Жаль, но второй "дружеский" матч со слизирином я посмотреть не смогла. Хелен сообщила о том ящике зелий, который нужно приготовить для больничного крыла. Чтож, я сумела выпросить бумажку у декана, чтобы часть зелий первой помощи попала и на факультет. В конце концов, игра в осаду, где ты главный колдомедик, мне не понравилась не только тем, что не осталось времени на домашние задания. И я пошла варить. Пустая лаборотория зельварения - поймет ли кто-нибудь, кроме меня что это такое? Никаких судентов, лишь изредко заглядывающие профессора. Именно так выглядит мой рай, если кто еще не знает об этом. Спокойное составление тинктур по заказу, добавление в список зелий, которые могут оказаться полезными. А потом процесс варки, простейшая ритуалистика... и никого, кто мешал бы варить... в какой-то момент. я поняла,что сейчас упаду. Рядом была Хелен и я отдала свиток с оставшимися рецептам ей. Я пропустила ужин. Оказывается. Мне принесли поесть, и я, в обнимку с тарелкой, объясняла как варить оставшиеся зелья. А потом за мной пришла команда, потеряв меня совершенно. Видимо никто так и не услышал, как я говорила всем, кому толькомола, где меня искать если что...
Вечер. Гостиная. Скоро турнир. И вдруг пронзительный критк доктора Гластенбери под самой дверью. Декан бросилась туда, я за ней. Все,ч тоя успела увидеть - это Лисса в позе эмбриона, скрючившаяся на полу, кричащая о боли... Но мои попытки попмочь ей были встречены непонятной агрессией и недоумением со стороны декана. Она стояла и кричала на меня, говорила, что я могла умереть и не объясняла ничего. Ни-че-го. А Лисса кричала там, за дверью. И никто не пытался ей помочь. Она, навернео, так там и лежала... Да,я знаю, что она владеет непростительными, что она некромедик, что возможно она носит метку... но это не является достаточной причной для того, чтобы позволить ей мучиться. Либо уж арестуйте ее и судите, либо убейте, либо... не знаю, сделайте хоть что-то, но не позволяйте мучиться живому существу! Мне вещали что-то о том, что не стоит лезть поперек батьки в пекло, что я не думаю головой, что... я не слышала,ч то она говорила мне... запомнила лишь, что «Ваш выбор недеяние, мисс Джоркинс». Я молчала. Хотя внутри меня поднималось все. Что? Что эта женщина говорит мне? Что делает она на Грифиндоре? Нет ничего на свете страшнее безразличия, с молчаливого позволения которого творится все зло этого мира... Она говорила очен долго, но я слышала не ее голос, а голос Ликора. Он в очередной раз негодовал над нашей покорностью: « Вам велели принести на мой урок фарфоровые шаки, и вы сделали это, как буто мы будем с вами пить чай... ». И вот нам говорят, что мы не должны вмешиваться пока кричит от боли человек. Человек, что все эти годы облегчал наши срадания, сращивал кости, сломанные на квидиче, залечивал синяки и выбитые зубы, лечит разбитые носы и простуду... нам говорят, что ничего не надо делать и всем плевать, что она корчится от боли под дверью...
«Не вмешательство» от мисс Уизли звучит совсем иначе, чем «не геройствовать!» от Ликтора. Может быть они даже имеют в виду одно и то же, но звучит это по-разному. Ликтор учит работать головой, действовать здраво, слушая крик врио декана я слышала страх. Только страх, который не могла принять в свое сердце. Может быть когда-нибудь наступит время, когда из серой толпы никто не сможет гордо поднять голову вверх и разогнать сгущающиеся тучи, может быть когда-нибудь никто не осмелится, может быть когда-нибудь никто не посчитает нужным бросить вызов надвигающейся угрозе, может быть тогда будет достаточно своего сомнительного временного благополучия для спокойного существования. Тогда никто не полезет в пекло первым, тогда все предпочтут недеяние ради хоть какого-то существования, пока враг будет забирать всех по одному... И, может быть, когда-нибудь наступит время, когда забудутся слова «дружба», «доверие», «понимание» пропадут «смелость» и «отвага», исчезнут «авантюры» и «приключения», «Правый Бой», тогда волшебные палочки будут сломаны, магические книги сожжены, а артефакты разбиты, тогда вместо пения птиц рассвет будет встречать вой шакала, а самым жизнерадостным в мире будут крики Авгуров… Может быть, это время настанет, но! Это будет не сейчас! Пока в жилах льётся Алая Кровь, пока сердца наполняет Львиная Храбрость, пока есть хоть кто-то, кому не все равно это время не наступит.
Я помню как Артур просл меня потерпеть, подождать, всего каких-то два месяца... потому что потом не будет школы, не бует тех, кто несет за меня отвественность, которую их никто не просил за меня брать. Потом будет свадьба, стажировка, искупление, зельварение... Но сделки с совестью закончились, профессор. Я помню как меня оправдали свалив всю вину и отвественность за человека,к оторый не мог сказать и слова в свою защиту. Я помню как меня схожим образом, при помощи лжи и игры слов пыались оправдать перед Ликтором. Только вот я не позволила. Так и прятаться, находя этому оправдания, я не буду. Закончися турнир и я уйду в колдомедицинское крыло. Там мое место, раз она теперь не может... И да, профессор, вам я не верю тоже. Вас нет ни в одном из списков, но человек, преподающий одно, а действующий иначе.... человек, заставляющий меня слышать как кричит от боли другой и не делающий ничего, для облегчения страдания.... человек, не могущий объяснить мне доводами рассудка свою позицию.... не может быть человеком, котормоу я доверяю.
Мы сидели в гостиной и я пыталась узнать хоть что-то из ключей, которые у нас были. Незаметно мы с командой разошлись невообразимо далеко. Перед Ликтором все они твердили о прелестях кмандной работы, а на деле все было иначе. Я не чувствовала себя их частью. Мартин был свой в доску, но к нему я относилась так по совсем другйо причине. Во Френка я верила всей душой, зная,ч то он надежен. В остальных... не выходило. И когда директор изъявил своею волею создать единую команду я не была особенно против или за. Командой бы не было ни то, ни другое. Да, грифиндорцы, без меня, были едины, но я все равно протила картинкку, так что уж теперь... спорить за то, кто лучше, более достоит и тд не хотелось. Я предложила жребий: "Пусть решит судьба". Повезло нам с Френком. До входа в лабиринт оставались счтанные минуты. И тут я уввидела как падает защита, пока мы находимся внутри. Никто, кроме оланда не ста меня слушать. он же слишком много проводил времени среди мирсопасателей... так что если мое видение имеет хоть какое-то отношение к действиетльности, то почему бы и не сказать им об этом?
Лабиринт я переоценила, скажу честно. Богарт был единственным по-настоящему сложным испытанием. Я не помню уже точно, что из того нелепого и не смешного сработало... мне было по-настоящему срашно. Я снова видела зеленую вспышку и падающего директора Шармбатона, я снова вдела Дирка на коленях передо мной, я видела тех пятнадцатилетних детей из Шармбатона и их профессоров, которых пытали, а я ничего не могла сделать... и их крики напоминали крики доктора Гластенбери, которой не дала помочь мисс Уизли. Ну не знаю я, во что смешное можно все это превратить! Наверное, богарт, так и останется самыс страшным для меня зверем, котрого только можно встретить... я не так боюсь своей боли, как бои тех, кому я не могу помочь...
С водяным чертом было справится не так уж и сложно, если бы мы были командой. И если бы нас было меньше. Никто долго не решался начать идти по кувшинкам. Амосу так и не смогли помочь, да еще и теряли время... Одним словом, только чудо, что в этом испытании мы потеряли только его. И это еще надо сказать спасибо, что мобиликорпусом удалось вытащить так многих из воды. Вот уж где пришлось пожалеть, что так мало колдомедицинских чар я знаю...
Задание с картиной было не сложным, но мы умудрились и тут потерять человека! Потом была саломандра, на которую мы потратили уйму времени. Задание на преодоление паутины не вызывало трудностей совсем. Пожалуй плюс минус долгим и хоть сколько-нибудь трудным было задание с поиском кладбищеских цветов. Одним словом лабиринт мы прошли намного бодрее, чем ожидалось. И даже нашли все четыре необходимых предмета.
В разгар вечеринки я поняла, что мне невыносимо сидеть среди всех этих радосных и беззаботных людей. Мне был тяжело рядом. И я пошла искать Артура и Хелен, с кем мне вседа было спокойно и хорошо. Нашла я их в кабинете зельварения. Последние новости не внушали оптимизма от слова совсем. И тут пронесся слух о падении защиты школы в два часа, о кровавой бане, что последует за этим. Грифиндор зажигал, мы сидели в больничном крыле. Хелен срывалась в истерику, предлагала безумные идеи, я советовала просто уходить из школы. Уводить всех, кого возможно. Сама же не уходила далеко от больничного крыла. Когда спасают мир всегда много пострадавших. А лечить их теперь некому.
Когда врио декана увидела как я вочередной раз возвращаюсь на место своего добровольно дежурства, я услышала очередную лекцию на тему:« ну вот теперь-то вы видете разницу! Вот теперь вы приносите пользу, в отличие от того раза, когда...» Я не стала даже дослушивать, повернулась и ушла. Мои мотивы были теми же. Я стояла в коридоре, рядом с тем местом, где проводился ритуал по защите школы. Я в любомй момет была готова как помочь пострадавшим, так и помешать тем, кто попытался бы саботировать ритуал. Любой ценой, тк я помню Шармбатон. Да, я искала Оливандра, чтобы попросить его быть там же. Да, я спрашиваа совета Ликтора и торопила ритуалистов. И да, я сверяла черные списки свои со списками Крауча старшего, потому что это было время арестов, отстранений от преподавания и много другого...
А потом я поила пострадавших зельями и радовалась, что защита школы цела. Я слушала рассказ о том, что случилось с доктором Гластенбери и не понимала как она могла принять метку. Но тот факт, что она помогла удержать защиту школы говорил в ее пользу. Экзитус - хороший выход из ситуации. И еще одна причина, чтобы избавиться от Риддла. И от меток. Я сидела в больничном крыле до упора, а потом ушла спать. Кажется в эту ночь больше ничего не произойдет. Но да, записка, что колдомедики живут теперь на Грифиндоре была оставлена, как же иначе)
А теперь, пожалуйста, дайте список учебников на семестр, не волнуйтесь - адрес штаба я запомнила, - на похоронах буду, и поставьте завтра Боба Марли, иначе покойник встанет, возмущенный этими звуками… Не знаю, кто этот Шопен, но явно не честный англичанин… Отличные были леденцы, особенно золотая тянучка… И повторите пинту пива. Завтра я буду пить красное…
После выпускных экзменов Мария Эвелин Джоркинс пришла в аврорат для прохождения стажровки. Но прежде, просла Крауча старшего о приватном разговоре, во время которого просила проверить ее заклятием апара Стигмата. Заклятие показало два непреложных обета и зелье жидкого круцио души. Последовал разговор, по итогам которого Мария попаа на стажировку в аврорат. Уголовного дела заведено не было. Она побещала, что не станет варить подобных зелий в будущем, хотя магестериум занимаься не бросит.
Через месяц она вышла замуж за Артура Малкольма.
-
-
06.04.2011 в 14:31И про страх - рекомендую для разнообразия потерять ребенка, а потом подумать за что именно ваш декан боялся. Точнее за кого.
А второй раз ты таки оказалась на нужном месте и в нужное время - потому что в отличие от первых случаев - больше никого не было, и пришлось обращаться к детям.
Ну да упертая 17летняя девочка, считающая себя истиной в последней инстанции, у тебя получилась.
Только жизнь покажет Марии Джоркинс, где она ошибалась. Но будет больно.
-
-
06.04.2011 в 16:14Спасибо за игру, за грифиндорскую сказку. Мне как игроку очень было приятно быть в одном игровом пространстве и делать эту историю именно такой. Упертая семнадцатилетняя девочка осталась жить там, и уже ее выбор в том, какой будет ее жизнь и она сама.
-
-
07.04.2011 в 02:36Но если ты когда-нибудь хотя бы случайно скажешь что-то неуважительное про Лиссу...
Сеймур.
-
-
07.04.2011 в 08:44-
-
07.04.2011 в 10:51Я просто записываю в блокнотик, а блокнотик по пробуждению подсовываю ей.
-
-
07.04.2011 в 10:59-
-
07.04.2011 в 11:39Вас спасёт только отсутствие у неё Метки)))