Жизнь коротка: Нарушай правила – Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
читать дальшеДата рождения – 1956
Дата становления – 1978
Видимый возраст – 20
Лет в качестве вампира – 20
Место рождения – Нью-Йорк
Место становления – Нью-Йорк
Внешность: Белая. Среднего роста. Длинные черные волосы, чаще всего убранные в шишку .
Чаще всего классические или строгие платья, иногда с пиджаком, реже с мантией. Для особых случаев – короткие спортивные платья, которые недавно появились среди человеческой моды. Обувь – классические черные туфли на каблуке.
Основной цвет в одежде – черный.
Много украшений, большая часть имеет символическое значение.
В шабаше я оказалась случайно, а вот клан выбрала практически самостоятельно. Капеллу я нашла сама. Нет, о вампирах я ничего не знала, да и не интересовал меня этот вопрос. Зато интересовали тайные знания, оккультизм и магия. Еще студенткой мне случилось наткнуться в библиотеке на пару весьма занимательных герметических книг. С них я и начала серьезные поиски, которые завершились встречей с моим сиром. Стоит ли говорить, что капелла обнаружилась в подвале той самой библиотеки?
Мой первый разговор с сиром можно назвать достаточно комичным. Я следила за ним несколько дней, и он знал об этом, но ждал моего первого шага. Удивительно, но его первым чувством ко мне было любопытство. В тот самый вечер я подкараулила его в одном из залов библиотеки, где он имел привычку подолгу сидеть размышляя. Я очень волновалась, что вся моя затея может пойти прахом и закончиться вызовом полиции. Я подошла к нему и вывалила на него целую кучу информации, мало понимая, как он должен бы реагировать на все это. Баладин улыбнулся, пригласил сесть и поддержал беседу. Мы проговорили несколько часов, а когда я, наконец, успокоилась и перестала бояться, что меня отошлют прочь, он открыл мне всю ту правду о своей природе, которую мне не удалось раскопать. А потом спросил меня о твердости моих намерений, о том, какую цену я готова заплатить за те знания, которые хочу получить. И я согласилась. Не думаю, что это имело значение для моего сира, его любопытство было сильнее моих желаний или не желаний.
И нет, я никогда не жалела о сделанном выборе.
Тема питания стала, конечно же, весьма острой в первое время. Впоследствии это имело свои последствия. Я не очень люблю охотиться, не очень люблю все эти игры инстинкта. И уж, конечно же, я не стану питаться из внушающих сомнения сосудов, я достаточно брезглива для этого. Скажем так, мне не очень интересен процесс добывания еды, я не охотник. В конце концов, я – тремер, а мы больше, чем просто вампиры. Но вкус крови, нюансы вите… Особенно вите других вампиров или других существ – это действительно способно доставить удовольствие и вызвать предвкушение.
С другой стороны я никогда не нуждалась остро.
Первые 15 лет после становления я провела в Америке с Сиром. По большей части мы прибывали в капелле Нью-Йорка, но потом в город пришла Камарилья, и сир увез меня в Европу. Там мы остановились в капелле в Париже. Спустя пару лет сир вернулся в Америку и, насколько мне известно, обрел там свою окончательную смерть. Я же оставалась в капелле Парижа, где моим новым ментором стал сам Горатрикс. Так проходили мои ночи в библиотеках и лабораториях до тех пор, пока судьба и Горатрикс не направили меня обратно в мой родной город.
После становления я постаралась забыть свою смертную семью. Что хорошего могла бы принести им новая встреча со мной? Что сейчас с ними – не знаю, и, наверное, не хочу знать. Зачем? Мы теперь принадлежим к разным видам. Но я до сих пор помню наш дом на Джексон Хейтс, в котором я выросла.
Своим полным именем – Мишель Курсед – я не пользуюсь с тех же пор. Представляюсь только по имени. Хотя иногда представляюсь «Мишель Треми» - в конце концов, если очевидно, что за сам факт принадлежности к этому клану меня не собираются убивать, то почему бы не сделать на этом акцент? Тремеров всегда боятся и имеют их в виду уже за сам факт того, что они тремеры.
Многие даже среди собратьев оглядывались на мое безразличие к проявлениям жестокости, но я всегда пожимала плечами: «Я росла в Нью-Йорке»… А что вы хотите? Кокаиновая эпидемия, серийные убийства, грабежи… к этому привыкаешь. Люди умирают – ну и что с того? Еще до становления я не испытывала особых эмоций по этому поводу, а уж после становления все это и вовсе перестало меня волновать.
Я никогда не была особенно эмоциональна. В моей жизни, да и не-жизни всегда была только одна страсть – наука. Больше ничего, разве что эффекты винкулума и уз крови добавляли яркости привязанностей… В остальном же – логика, разум и расчет. Arbitrium vincit omnia - "Рассудок побеждает все".
При жизни наиболее близкие отношения были с профессорами университета. Нет, речь идет исключительно об академических отношениях. До становления я не была социально активной. Однако же, когда я вошла в капеллу, мне пришлось приспосабливаться к жизни в сообществе, к интригам, к политике ради одной единственной страсти – ради науки. Это была меньшая цена, чем та, которую я уже заплатила за свое бытие вампиром. Капелла учила как, работая вместе, ждать от каждого в любой момент времени удар в спину; как не просто побеждать, а делать свою победу выгодной большинству… Двадцать лет в двух капеллах были отличной школой выживания в светском обществе.
С другой стороны, мне кажется, что я становлюсь параноиком.
И, что самое главное, они научили меня получать удовольствие от погони за победой, от вызовов и испытаний, в которых быть лучшим – вопрос выживания и карьеры. Из страстного ученого я стала постепенно становиться страстным игроком, играющим не для процесса, а для победы. Но я предпочитаю не афишировать это.
Не смотря на членство в шабаше, я никогда не состояла ни в одной стае. Тремеры-антитрибу всегда стояли в секте особняком, особенно если в городе была капелла. Впервые я задумалась о стае, когда вернулась в Нью-Йорк и стала достаточно тесно общаться с собратьями по секте. До этого момента я редко работала с не тремерами. Как правило, мое общение с собратьями из других кланов ограничивалось встречами на высоких ритуалах.
Однако же мое возвращение в Нью-Йорк вынуждено рушило многие мои привычки. Я впервые ощутила первые глотки той самой свободы Шабаша, о которой только слышала все эти двадцать лет. Даже не смотря на то, что в итоге я оказалась практически политической проституткой и тройным агентом. Впервые я сама решала, где и как провести ночь, что изучать и с какой интенсивностью работать. Но никогда прежде мне не приходилось быть такой осторожной и так следить не просто за словом, за каждой своей эмоцией и мыслью.
Возвращение в Нью-Йорк было как возвращение с небес на землю. В капеллах, будучи птенцом, под чутким крылом сначала сира, а потом ментора я приобрела уверенность в высочайшем положении клана, уверенность в том, что разумом, интригой и тауматургией можно достичь чего угодно. Но здесь, оставшись одна, я ощущала свою беспомощность на поле боя и в кабинете князя. Все что мне оставалось это держать себя в руках и плести интриги и ритуалы. Как выяснилось, это то, что я действительно могу делать на уровне. Только самообладание и образованность помогали мне выжить. Ну и изворотливость и паранойя, отличающие наш клан почти так же, как и знание магии крови.
...
Дата становления – 1978
Видимый возраст – 20
Лет в качестве вампира – 20
Место рождения – Нью-Йорк
Место становления – Нью-Йорк
Внешность: Белая. Среднего роста. Длинные черные волосы, чаще всего убранные в шишку .
Чаще всего классические или строгие платья, иногда с пиджаком, реже с мантией. Для особых случаев – короткие спортивные платья, которые недавно появились среди человеческой моды. Обувь – классические черные туфли на каблуке.
Основной цвет в одежде – черный.
Много украшений, большая часть имеет символическое значение.
В шабаше я оказалась случайно, а вот клан выбрала практически самостоятельно. Капеллу я нашла сама. Нет, о вампирах я ничего не знала, да и не интересовал меня этот вопрос. Зато интересовали тайные знания, оккультизм и магия. Еще студенткой мне случилось наткнуться в библиотеке на пару весьма занимательных герметических книг. С них я и начала серьезные поиски, которые завершились встречей с моим сиром. Стоит ли говорить, что капелла обнаружилась в подвале той самой библиотеки?
Мой первый разговор с сиром можно назвать достаточно комичным. Я следила за ним несколько дней, и он знал об этом, но ждал моего первого шага. Удивительно, но его первым чувством ко мне было любопытство. В тот самый вечер я подкараулила его в одном из залов библиотеки, где он имел привычку подолгу сидеть размышляя. Я очень волновалась, что вся моя затея может пойти прахом и закончиться вызовом полиции. Я подошла к нему и вывалила на него целую кучу информации, мало понимая, как он должен бы реагировать на все это. Баладин улыбнулся, пригласил сесть и поддержал беседу. Мы проговорили несколько часов, а когда я, наконец, успокоилась и перестала бояться, что меня отошлют прочь, он открыл мне всю ту правду о своей природе, которую мне не удалось раскопать. А потом спросил меня о твердости моих намерений, о том, какую цену я готова заплатить за те знания, которые хочу получить. И я согласилась. Не думаю, что это имело значение для моего сира, его любопытство было сильнее моих желаний или не желаний.
И нет, я никогда не жалела о сделанном выборе.
Тема питания стала, конечно же, весьма острой в первое время. Впоследствии это имело свои последствия. Я не очень люблю охотиться, не очень люблю все эти игры инстинкта. И уж, конечно же, я не стану питаться из внушающих сомнения сосудов, я достаточно брезглива для этого. Скажем так, мне не очень интересен процесс добывания еды, я не охотник. В конце концов, я – тремер, а мы больше, чем просто вампиры. Но вкус крови, нюансы вите… Особенно вите других вампиров или других существ – это действительно способно доставить удовольствие и вызвать предвкушение.
С другой стороны я никогда не нуждалась остро.
Первые 15 лет после становления я провела в Америке с Сиром. По большей части мы прибывали в капелле Нью-Йорка, но потом в город пришла Камарилья, и сир увез меня в Европу. Там мы остановились в капелле в Париже. Спустя пару лет сир вернулся в Америку и, насколько мне известно, обрел там свою окончательную смерть. Я же оставалась в капелле Парижа, где моим новым ментором стал сам Горатрикс. Так проходили мои ночи в библиотеках и лабораториях до тех пор, пока судьба и Горатрикс не направили меня обратно в мой родной город.
После становления я постаралась забыть свою смертную семью. Что хорошего могла бы принести им новая встреча со мной? Что сейчас с ними – не знаю, и, наверное, не хочу знать. Зачем? Мы теперь принадлежим к разным видам. Но я до сих пор помню наш дом на Джексон Хейтс, в котором я выросла.
Своим полным именем – Мишель Курсед – я не пользуюсь с тех же пор. Представляюсь только по имени. Хотя иногда представляюсь «Мишель Треми» - в конце концов, если очевидно, что за сам факт принадлежности к этому клану меня не собираются убивать, то почему бы не сделать на этом акцент? Тремеров всегда боятся и имеют их в виду уже за сам факт того, что они тремеры.
Многие даже среди собратьев оглядывались на мое безразличие к проявлениям жестокости, но я всегда пожимала плечами: «Я росла в Нью-Йорке»… А что вы хотите? Кокаиновая эпидемия, серийные убийства, грабежи… к этому привыкаешь. Люди умирают – ну и что с того? Еще до становления я не испытывала особых эмоций по этому поводу, а уж после становления все это и вовсе перестало меня волновать.
Я никогда не была особенно эмоциональна. В моей жизни, да и не-жизни всегда была только одна страсть – наука. Больше ничего, разве что эффекты винкулума и уз крови добавляли яркости привязанностей… В остальном же – логика, разум и расчет. Arbitrium vincit omnia - "Рассудок побеждает все".
При жизни наиболее близкие отношения были с профессорами университета. Нет, речь идет исключительно об академических отношениях. До становления я не была социально активной. Однако же, когда я вошла в капеллу, мне пришлось приспосабливаться к жизни в сообществе, к интригам, к политике ради одной единственной страсти – ради науки. Это была меньшая цена, чем та, которую я уже заплатила за свое бытие вампиром. Капелла учила как, работая вместе, ждать от каждого в любой момент времени удар в спину; как не просто побеждать, а делать свою победу выгодной большинству… Двадцать лет в двух капеллах были отличной школой выживания в светском обществе.
С другой стороны, мне кажется, что я становлюсь параноиком.
И, что самое главное, они научили меня получать удовольствие от погони за победой, от вызовов и испытаний, в которых быть лучшим – вопрос выживания и карьеры. Из страстного ученого я стала постепенно становиться страстным игроком, играющим не для процесса, а для победы. Но я предпочитаю не афишировать это.
Не смотря на членство в шабаше, я никогда не состояла ни в одной стае. Тремеры-антитрибу всегда стояли в секте особняком, особенно если в городе была капелла. Впервые я задумалась о стае, когда вернулась в Нью-Йорк и стала достаточно тесно общаться с собратьями по секте. До этого момента я редко работала с не тремерами. Как правило, мое общение с собратьями из других кланов ограничивалось встречами на высоких ритуалах.
Однако же мое возвращение в Нью-Йорк вынуждено рушило многие мои привычки. Я впервые ощутила первые глотки той самой свободы Шабаша, о которой только слышала все эти двадцать лет. Даже не смотря на то, что в итоге я оказалась практически политической проституткой и тройным агентом. Впервые я сама решала, где и как провести ночь, что изучать и с какой интенсивностью работать. Но никогда прежде мне не приходилось быть такой осторожной и так следить не просто за словом, за каждой своей эмоцией и мыслью.
Возвращение в Нью-Йорк было как возвращение с небес на землю. В капеллах, будучи птенцом, под чутким крылом сначала сира, а потом ментора я приобрела уверенность в высочайшем положении клана, уверенность в том, что разумом, интригой и тауматургией можно достичь чего угодно. Но здесь, оставшись одна, я ощущала свою беспомощность на поле боя и в кабинете князя. Все что мне оставалось это держать себя в руках и плести интриги и ритуалы. Как выяснилось, это то, что я действительно могу делать на уровне. Только самообладание и образованность помогали мне выжить. Ну и изворотливость и паранойя, отличающие наш клан почти так же, как и знание магии крови.
...
@темы: персонажи